Раздвоенное сердце
Шрифт:
Песня очень быстро кончилась. Слепо я отошла от танцевальной площадки и облокотилась на стену, прежде чем медленно открыть глаза. Я больше не была одна. В то время как звуки баса и мое сердце бились в унисон, меня неудержимо потянуло в мерцающее черные глаза Колина. Притяжение его пылающего взгляда было настолько сильным, что я не могла этому сопротивляться.
Он стоял на расстоянии нескольких метров, возле противоположной стены, и в то же время он был так близко от меня, что мне казалось, что я могу ему что-нибудь шепнуть, могу смахнуть его темные пряди волос с его лица всего лишь
Ди-джей сражался со своим микшерным пультом. Пару раз затрещало, и я услышала, как он ругается, хотя он и выключил микрофон. Потом он, зло фыркая, сдался, сделал большой глоток пива и расплывающимся взглядом уставился на танцплощадку. Музыка, которая сейчас играла, была холодная и техническая, но, тем не менее, своеобразно тоскливая. Я ее не знала, но она была так знакома, что я могла бы подпевать.
Я почти захотела снова танцевать, но для этого мне нужно было оторваться от взгляда Колина. А этого я не хотела. Хотя я все еще была зла на него, я смотрела вызывающе в его глаза. Внезапно дикие картины заполнили мою голову, короткие записи, как в трейлерах. Картины из жизни, которую я никогда не вела.
Я увидела серые шахты метро, в которых танцевали люди, молодые мужчины и женщины, с высоко уложенными прическами, со слишком большими куртками, с бледными лицами и острыми концами сапог.
Я смотрела в глаза девушке с похожими на перья чёрными волосами и хотела поцеловать её в её мягкие губы. Я смотрела на свои руки и ноги, как они играли на ударном инструменте, в то время как искусственный туман щекотал мой нос, и всё это наполняло меня глубоким удовлетворением. Я была счастлива. Счастливая и не принуждённая. Сбитая с толку, я дотронулась до глаз, но они были открыты. Что со мной произошло?
Я снова посмотрела на Колина. Тоскливое выражение появилось на его лице, как будто песни вызвали воспоминания. Но этого не могло быть. Ему было двадцать, так что он родился в 1989, подсчитала я быстро. И тогда это волна уже прошла - это я знала в этот момент. Не знаю откуда. Я просто это знала.
Так же как сразу же я узнала песню, которую микшерный пульт выбрал в своём неистовстве. Я увидела обложку пластинки перед собой. "Being Boiled" от Лиги людей. Эту обложку я никогда не держала в руках, и всё же я видела её так ясно, что могла бы её нарисовать.
Колин слушал, запрокинув голову и закрыв глаза. Его длинные ресницы бросали тени на бледные щёки. Потом и он оторвался от стены. Я ещё никогда не видела, чтобы мужчина так, танцевал как он. Я не могла сказать, когда его ноги, если они вообще это делали, касались пола.
От него исходила подсознательное напряжение, из-за которого всё моё тело наэлектризовалось, а оставшиеся танцоры автоматически от него отступили. Время от времени дискотечные огни отключались, разбрасывая поток искр, поэтому ультрафиолетовый свет из-за темноты отсвечивал на рубашке Колина призрачно-голубоватым – и, как ни странно, так же блестело и из-под его полузакрытых век.
Лица других людей искривились в гримасе, их глаза сузились, и в них была видна подлость. Я видела, как они украдкой начали
Все другие Колину были безразличны, так же, как и мне. Он танцевал небрежно, клёво, и да, я должна была это признать - он выглядел так, что, как правило, называли сексуально. Он точно знал, что он делает. И всё-таки казалось, он никого не замечает вокруг. Он погрузился во что-то, чего я не понимала, что от меня оставалось скрытым. Он от всех отдалился. Он был где-то в другом месте - очень, очень далеком.
Вернись Колин, подумала я инстинктивно, не уходи. Останься со мной. Музыка закончилась. Ди-джей хотел поставить следующею песню, но вдруг раздался громкий взрыв, из колонок вырвалось звучное блобб, и все огни погасли, в том числе и ультрафиолетовый. Стало очень темно.
Я была зажата среди незнакомых людей, а если сейчас прогорит один из кабелей, и начнётся пожар, никого не будет интересовать моё спасение. Они меня раздавят. И сразу во мне поднялась паника. Я боялось, что не смогу больше дышать.
– Пойдём, выйдем, - услышала я голос Колина прямо возле своего уха.
С тревогой я попыталась нащупать его рядом со мной, но здесь никого не было.
– Пойдём, следуй за мной.
Где он был? Кто-то врезался в моё плечо. Я унюхала едкий мужской пот, и почувствовала потную ладонь на своей руке. От отвращения я вздрогнула. Это был не Колин.
Я пошла вперёд, не зная, куда идти. Как я могла следовать за ним, если я его не видела? Толпа вокруг меня шутила, но я могла различить голый страх между обеспокоенными шутками. Люди испугались. И, скорее всего, они боялись и до отключения света, сами не зная об этом. Это было связано с Колином, Если их было слишком много, то может начаться хаос. Массовая паника.
Поэтому я просто поспешила. Я полностью потеряла ориентировку, но мои ноги несли меня через толпу, как будто притягивались магнитом. Ни разу я не врезалась в стену или в другого человека, до тех пор пока я шла и не останавливалась. Потом я нажала всем телом на дверь и прохладный, сладкий, ночной воздух заполнил мои лёгкие. Я была свободна. И я снова могла видеть.
На стоянке Колин прислонился к своей машине, как будто бы ждал меня. Автоматически я зашагала в его сторону, не зная на самом деле, что ему сказать. В конце концов, мы не перебросились сегодня ни одним словом. Во всяком случае, не так, как это делают другие люди. И, кроме того, я всё ещё сердилась.
В здании дискотеки снова включили свет. Люди загудели и захлопали в ладоши, пока грохот басов их не заглушил. Некоторое время мы молча стояли друг перед другом.
– Это выглядело красиво, то, как ты танцевала, - тихо сказал, наконец, Колин.
Комплимент - он сделал мне комплимент? Или он издевался?
Ты тоже, хотела сказать я, но у меня вырвался только сухой кашель. Мой взгляд упал на кусочек голой белой кожи, которая выглядывала из его открытого воротника рубашки. Я слегка покачнулась. Я чуть просто так взяла и не дотронулась до него.