Разгильдяй
Шрифт:
Результатом переговоров было то, что жандарм послал в гостиницу наряд. Ну и ладненько, решил я. Надо на время исчезнуть из гостиницы.
В холе гостиницы купил газету и перелистывая страницы, наткнулся на объявление адвокатской конторы. Позвонил и отправился к адвокатам. По дороге, когда проезжал мимо жандармского управления, велел извозчику остановиться и зашёл проведать жандарма. В приёмной спросил Алексея Тихоновича, тотчас пропустили к нему. Поздоровавшись, спросил: не поможет ли в моём деле? Жандарм был настолько любезен, что решил лично сопроводить к адвокатам. Он наивный понадеялся на то, что меня замучала совесть за совершённые злодеяния и я решил покаяться, для чего
Когда мы приехали в контору и жандарм узнал в чём дело, то страшно во мне разочаровался, как он сказал. Я договорился с адвокатами, под бдительным присмотром жандарма и направился обратно в гостиницу. По пути уговорил Алексея Тихоновича поехать со мной, чтобы посмотреть, чего в гостинице натворил жандармский наряд.
Гостиница местами горела, местами в гостинице стреляли. Однако, подумал я. Если это последствие переговоров с дежурным жандармом, то общаться с ними желательно аккуратнее.
На самом деле, когда отряд жандармов явился в гостиницу для поисков телефонного безобразника, в этот же момент в гостиницу вломились социалисты революционеры для того, чтобы наказать человека пославшего их товарищей на гибель. Так, по крайней мере, успел выкрикнуть один из нападавших, прежде чем пуля его успокоила. Нескольких бандитов жандармы уложили прямо у входа, а нескольким удалось проникнуть в гостиницу и устроить перестрелку.
Ротмистр, заслышав перестрелку, выхватил револьвер и около самой гостиницы, выпрыгнув из коляски на ходу, бросился внутрь. Я подождал, когда извозчик остановится, расплатился и пошёл следом. Жандармы уже справились и тащили к выходу нескольких нападавших. Я обратил внимание, что они еврейской наружности. Вот те на! Оказывается прилетел привет от мало знакомого банкира.
Захватить бы кого из них, да допросить хорошенько. Жандармы совершенно не умеют допрашивать. Наконец, откуда-то сверху на лифте приехал ротмистр. Расшаркавшись со мной, погрузил пленников и трупы на подъехавшие грузовики, и укатил. Большинство жандармов остались в гостинице. Некоторые стояли у входа, так как ротмистр опасался, что нападавшие могут спрятаться в номерах.
Опасается ротмистр, значит и мне надо опасаться. В номер зашёл со всеми предосторожностями. Обратил внимание, что диван, стоящий около противоположной от входа стены, слегка сдвинут с места. Примерно так же я сдвигал скамейки, чтобы запихать за них трупы неудавшихся похитителей.
Я вышел из номера, оставив дверь открытой. Разулся, по ковру бесшумно подошёл к дивану и заглянул за него. Точно! Там лежит некто. Вижу сапоги, а что выше не видно. Зашёл с другой стороны дивана. На этот раз увидел голову и руку с револьвером, прижатую к дивану. Вынул из под мышки пистолет и ударил лежащего по голове. Он не сумел выстрелить и обмяк.
Отодвинув диван, обыскал его. Ни документов, ни денег. Привёл в чувство зажав рот и нос рукой. Когда он не смог дышать, то дёрнулся, очнулся и пытался вопить. Но, я был на чеку и заткнул ему рот тряпкой. Он пытается дёргаться, я успокаиваю хорошими оплеухами. Наконец, мы приходим к консенсусу. Предчуствия не обманули, банкир узнал о сделке и решил убрать конкурента, чтобы завладеть японским барахлом без помех. Пообещал революционерам заплатить, тем более что, он приплачивал регулярно. Выходит, устранить конкурента, таким способом, у банкиров дело обыденное.
Придётся кончать банкира? Иначе мой непосильный труд напрасен. Покончил с революционером и придвинул диван на место. Пусть местные эскулапы гадают от чего умер.
Спустился вниз и приобрёл по одному экземпляру всех газет, имеющихся у продавца. Конечно, в газетах печатают, в основном, всякий
Вот по какой причине господин Столыпин посещал гостиницу! После выволочки, полученной от императора, он начнёт рыть землю копытами и может ненароком зацепить и меня, чего совершенно не желательно. Поеду ка я к Столыпину, дабы информировать государственного мужа о предпринятых мерах, по покупке оружейного арсенала. По крайней мере именно таким слогом напишут завтра о посещении Столыпина газеты, если раньше меня не прикроют в кутузке. Да, пусть даст надёжную охрану, а то поллимона винтовок, десятки тысяч пулемётов и миллиарды патронов охраняются одним мужиком, у которого патронов к берданке нет. Не дай бог революционеры прознают про оружие, такое начнётся!
Только приступил к употреблению пищи физической как появились жандармы в большом количестве и ротмистр. Я пригласил его за столик. Жандарм обрадовано сообщил, что во время обыска были задержаны ещё несколько из нападавших, а также лица проявившие сочувствие и прятавшие бандитов в номерах. Нападавшим грозит виселица, а прятавшим их вечная каторга. Государь милостив, но терпение его кончилось, весело сообщил жандарм.
Я спросил, не будет ли применена мера с вечной каторгой ко мне? Я не в номере, а если кто-то прячется, то правильнее отправить на вечную каторгу не меня, а содержателя гостиницы. Жандарм плотоядно ухмыльнулся и показал прекрасные зубы. Я так удивился замечательным зубам жандарма, что не удержался и спросил, свои ли он носит зубы?
— Как это, удивился жандарм?
— Ну, очень просто, может у Вас вставные зубы? Такие хорошие зубы обычно искусственные, — проинформировал я ротмистра.
— А, — удивился он, — так Вы заговариваете зубы?
— Я разве похож на ведьму, — ещё более удивившись спросил я?
Наше взаимное удивление закончилось тем, что пришёл ещё один жандарм и сообщил, что у меня в номере найден налётчик. Ротмистр обрадовано глядя на меня, улыбнулся ещё плотояднее, чем в прошлый раз. Но, подошедший жандарм с некоторым унынием в голосе сказал, что налётчик мёртвый. Ротмистр, улыбавшийся мне так, будто у него во рту не тридцать два зуба, а шестьдесят четыре, начав приподниматься со стула, в расстроенных чувствах опустился обратно. Улыбаться он перестал как будто у него во рту не осталось ни одного зуба.
— Ну, это как раз понятно, спокойно и отрешённо сказал он. Было бы совершенно невероятно, если бы в номере у господина Хлестакова обнаружились живые люди. Я начинаю подозревать, не послан ли господин Хлестаков нечистой силой?
Так, добрались таки жандармы до художеств в Иркутске. Но, прошлые грехи, к делу не подошьёшь. Взяточники народ крепкий и закалённый. Они и под пыткой не сознаются, что брали на лапу, а тем более давали. Ротмистр располагает кое какими сведениями, но, я так думаю, чисто умозаключительными.