Разговор на кухне
Шрифт:
– Женя мне изменяет, - сказал он, ни на кого не глядя.
Получилось у него это сдавлено, на выдохе, возможно из-за водки, как будто кто-то сбил его с ног, нажал коленом на грудную клетку, и он выдавил эту фразу из себя с остатками драгоценного воздуха. Я видел его таким первый раз в жизни. Он вдруг как бы обмяк и расплылся.
– И кто он? Ты его знаешь?
– И ты его знаешь, - утвердительно сказал Лёха и кивнул
Я посмотрел на Василия Иваныча, пока ещё ничего не понимая. Лёха тем временем налил себе ещё и, выпив, снова закурил.
– Василий Иваныч, объясни, пожалуйста, что он имеет в виду, - попросил я.
– Он имеет в виду, что мы с Женей любовники, только и всего. Мы уже несколько месяцев встречаемся, но Лёха узнал вот только что. Женя ему вчера сказала.
– Наш пострел везде поспел, - зло глядя в зашторенное окно, процедил Лёха.
– И философией заниматься успевает и чужих жён пое...вать. Просто гений какой-то у нас тут под боком образовался. Может, ты дедушка Ленин, и ещё революцию нам тут устроишь?
– Понятно, Лёха, что тебе сейчас плохо, но оскорбления в мой адрес зачем?
– Василий Иваныч выскреб из куска батона мякиш и раскатывал его в ладонях, внимательно смотря на свои руки.
– Заткнись! Я тебя своим другом считал!
– Лёха резко вскочил. Я дернулся к Василию Иванычу, чтобы остановить их, если они вздумают драться, но остановился. Лёха прошёл к двери, постоял там, а затем начал ходить взад и вперёд по кухне, отмеряя шагами свои скачущие мысли.
– Ты украл у меня Женю. Как вор, прокрался в мой дом и украл её. Я убью тебя!
– Лёха стоял в дверях и смотрел на Василия Иваныча с ненавистью. Казалось, он хотел испепелить его взглядом на месте.
– Ты не сможешь этого сделать, - Василий Иваныч спокойно смотрел на него снизу вверх.
– Ты всегда был слабым. Твоей воли хватило только на то, чтобы увести у меня Женю.
– Так ты мне в отместку это сделал?
– Лёха зло усмехнулся.
– Нет, это не из мести. Ты тут совершенно не причём. Извини. Просто я всегда любил её, а она тебя. Я никогда не предпринимал попыток сблизиться с ней снова. Всё получилось по её воле. Она устала так жить, понимаешь? Дети скоро вырастут, и она останется одна. Жене нужна любовь, и я ей её дам.
– Твоя любовь не сделает её счастливой, она любит только меня.
– Лёеха произнёс это с нескрываемым чувством собственного превосходства.
–
– Всё также спокойно ответил Василий Иваныч.
– Ты разрушил мою жизнь, сука, - начиная опять заводиться, прохрипел Лёха.
– У меня ничего не осталось, один друг выбросил меня с работы, другой - украл жену. Я больше не хочу вас видеть, валите отсюда, козлы.
– Лёха, - меня передёрнуло. Я боролся с сильным желанием ударить его.
– Я сейчас уйду, но хочу сказать, что ничуть не сожалею о том, что, да, вынудил тебя уволиться из моего холдинга...
– Боже! Ты говоришь "из моего холдинга"?
– Саня, ты правда даун. Этот холдинг такой же твой, как и мой. Посмотри, кто ты там. Тебе позволено отщипывать откатами в карман немного сверх зарплаты и всё!
– Лёха пьяно засмеялся, уперев одну руку в бок, а другой оперевшись о косяк.
– Ты никто и звать тебя никак. Василий Иваныч, - Лёха посмотрел на него как на насекомое, - Ты жалкое подобие умного человека. Жалкий книжный червь, не способный произвести ни грамма собственной мысли. Вы противны мне, я хочу, чтобы вы сейчас же свалили отсюда.
– Он истерично махнул рукой на выход.
Не говоря ни слова, мы с Василием Иванычем встали и пошли на выход. Свет в прихожей зажигать не стали. Пока мы искали свою обувь, открылась входная дверь, и вошла Женя. Она была одна, без детей. Увидев нас в прихожей, она медленно закрыла за собой дверь и спиной прислонилась к ней, заведя руки за спину. Женя сначала взглянула в сторону кухни. В светящемся прямоугольнике кухонной двери четким силуэтом чернела фигура сидящего на полу Лёхи. Потом она перевела взгляд на Василия Иваныча, который, уже поняв что-то для себя, смотрел на неё ожидающе-безнадёжно, как будто знал, что она скажет.
– Здравствуй, Саша, - произнесла она, даже не взглянув на меня. Вы, ребята идите. И ты, Вася, иди. Тебя жена, дети ждут, а мне вот здесь надо...
– Она сняла туфли и пошла в кухню.
Когда мы выходили, я оглянулся, в дверном проёме темнело два силуэта, сидящих на полу людей.
Выйдя на улицу, я достал из кармана телефон и начал искать номер Ленки, чтобы позвонить и предупредить о том, что ни сегодня, ни завтра к Лёхе приезжать нельзя.