Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.
Шрифт:
И у чукчи одного как-то весной видел я такой чайник, как у нас с товарищем Суховым. Кипятил он его на костре, на который ушла пригоршня щепочек. На Чукотке лесов мало, ходишь по траве, а это и не трава вовсе, а карликовые берёзы стелятся по земле. Подберёзовики над ними, как монстры стоят. Надберёзовики. Вот чукча насобирал этих берёзок в ладонь, кривые стволики-травинки толщиной со спичку, и, подвесив чайник на проталинке, над самой землёй, подкладывает в огонёк по одной берёзке, присев с наветренной стороны. Несколько минут – и мы пьём чай.
Зима в разгаре. Еду домой. Поднимается
Волшебный напиток!
Пришлось мне как-то слетать на материк. Дней на десять. Ну и плюс сидение в аэропортах. Последний чайник погиб несколько дней тому. Не успеваю вернуться к среднестатистическому времени сожжения очередного чайника и, возможно, жилища северного человека балок. И тут приходит озарение. Захожу на Главпочтамт, пишу телеграмму «Анадырь, Быстрый Ш-вой Татьяне. Выключи чайник».
Телеграфистка оторвала глаза от текста и внимательно посмотрела на меня.
– Я не отправлю эту телеграмму!
– Почему?
– Такие телеграммы мы не принимаем!
– Почему?
– Ну, во-первых, нет адреса!
– Адрес есть, как же, вот: Анадырь, Быстрый!
– Нет улицы и номера дома!
– Там нет улиц и номеров домов…
– Как это в Анадыре нет улиц и номеров домов?
– Там указано Анадырь, Быстрый. Быстрый – это посёлок в тундре. В Анадыре на почтамте телеграммы с таким адресом передают на Быстрый по рации.
– Но тут текст какой-то странный, мы такой не можем передать!
– Извините, в тексте нет неприличных слов, ругательств. Слово «чайник» можно писать в телеграммах?
– Можно…
– А слово «выключи»?
– Можно…
– Так в чём дело?
Отправила таки. Через пару недель возвращаюсь домой, посёлок в экстазе. Сработала хреновина!
Приняв по рации такую телеграмму, радист не только передал её жене, но, на что я и рассчитывал, оповестил о содержании свою жену. Та в свою очередь поделилась со своими двумя подругами, а через пару часов был оповещён весь посёлок. Как только жена выходила из дома, каждый встречный считал своим долгом спросить её, выключила ли она чайник.
И представьте себе, однажды забыла, вернулась и выключила.
Потом я сделал табличку с такой надписью и прикрепил её изнутри к двери.
Приятного
Processor Капитан Новиков
Ахренеееть!!! – сказал капитан Новиков, инспектор ГАИ.
Сказал он это, тормознув меня в начале лета посреди посёлка Угольные Копи, на левом берегу Анадырского пролива. Изучив права и путёвку, капитан вежливо спросил:
– А какого хрена ты тут на гусках рассекаешь?
– А на чём тут рассекать? Что есть, на том и рассекаю! – максимально вежливо ответил я.
– Ты читал в «Магаданской Правде» постановление облисполкома о запрете движения гусеничного транспорта по городам и посёлкам Магаданской области?
– Нет, извините, я «Магаданскую Правду» не читаю, я читаю исключительно журнал «Тайм». Кстати, вы журнал «Тайм» читаете?
– Нет, не читаю, но дырку в талон тебе сейчас влуплю! Читатель…
– А за что? Запрещающих знаков на въезде в посёлок нет, в журнале «Тайм» о запрете не писали, об обязанностях водителей начинать день намазом или чтением «Магаданской Правды» в ПДД ни слова… Знак стоит – я не еду, знака нет – еду, однако!
Капитан скрипнул зубами.
– Огнетушитель!!!
– Пжжжлст. Без огнетушителя на плавающих вездеходах только шашлыки возить.
– Аптечку!!!
– Пжжжлст! – ставлю на капот кофр от кинокамеры.
– Так. Лампы в фары, сальник, контакты прерывателя, конденсатор, ротор, свечи зажигания, крышка трамблёра, какая-то хреновина, патроны 12 калибра дробь 00, патроны к ракетнице, бинт, йод, анальгин, – перечислял капитан, выкладывая все это живописной инсталляцией в духе Вознесенского, на капот… – Всё. Аптечка некомплектная, вездеход на арестплощадку! Завтра будем разбираться, как можно в тундру с такой аптечкой ездить!
Конечно, где-то он прав, надо бы в аптечку добавить чего-нибудь от желудка, да хоть пару жаканов. Но это он в тундру ездит. Иногда. Недалеко. На охоту. А мы в тундре живём. Далеко и постоянно. Мы не в тундру, мы из тундры ездим!
– Товарищ капитан, гляньте сюда, – сказал я ему, выдернув из-под солнцезащитного козырька пачку накладных и откидывая тент над задним бортом. Вот, согласно накладных, у меня здесь 20 ящиков яиц по 260 штук в каждом, ну и там ещё по мелочи… Будьте добры, акт приёмки на ответственное хранение – и забирайте на арестплощадку, я хоть высплюсь первый раз за полгода…
– Проваливай нахрен – подобрел вдруг капитан, отдавая документы.
Хорошо сказал! В те времена яйца, я имею в виду куриные, на Чукотке были в большом дефиците. К утру на арестплощадке его коллеги оставили бы только обрывки упаковки. Менты-с!
Через неделю приехал снова. На въезде в посёлок, пугая бакланов, красовался новенький знак «Движение гусеничного транспорта запрещено». Контора и склады Севсмешторга теперь надёжно прикрывались с земли, вертолёта у меня не было. Капитан Новиков где-то в засаде. Но поставленную задачу – добыть тонну тушёнки «Великая Стена» – надо выполнять. Я потянул на себя левый фрикцион и спустился к речке Шаманке, протекающей по краю посёлка и погнал по реке. В одном месте от речки до Смешторга метров двести, проскочу.