Разин А. А. "Человек тусовки"
Шрифт:
– С чего начнем?
– спросил Жека, лениво рассматривая бутылки.
И тут бармен не мог с нами не побеседовать.
– А чего думать, рёбятки, возьмите "Карлсберг", очень пользительно перед сном, да и всего червонец за банец... И "вискарь" прибыл фирмовый, японский, давно такого не было, я вас уверяю ...
Мне захотелось достать из кармана пачку бабок и отхлестать ею бармена по лоснящейся роже. Нас он знал давно, впрочем, как и многих завсегдатаев, мы точно так же, как и другие, пасовали перед ёго богатой витриной и потными руками в растерянности
– А ты не спеши, дорогой,- небрежно сказал Жека и достал из кармана тугую пачку четвертных,- мы с товарищем Чикиным немного подумаем и уж точно решим, что нам взять перед сном.
– Значит. так,- сказал наконец Жека,- бутылочек шесть "Карлсберга" один банец твоего любимого вискаря,- он стрельнул глазами на бармена,- и закусочки - несколько порций икры, черной, и красненькой добавь, а также рыбки... Пожалуй, хватит. Бармен принялся все выставлять перед нами, а Жека, не дожидаясь объявки, принялся раскупоривать пачку.
– Подожди, Жека,- сказал я,- ты же вчера выложился. Дай и мне сегодня потратиться,- я достал из кармана точно! такую же пачку. Тут уж у бармена точно помутилось сознание, он назвал Жеке очень скромную сумму, наверняка обсчитав! себя самого, Жека кинул ему горсть четвертных, сказав при этом: - Сдачу сегодня оставь себе ...
Словом, мы отлично разыграли эту жирную свинью, обдиравшую нещадно лучшие перья страны, и поэтому уселись за столик с отличным настроением.
– Давай опрокинем за нашу концессию, она все же неплохая,- сказал Жека, и я не стал его останавливать, пускай полюбуетея собой, да и мной одновременно. В этом сегодня нет ничего плохого. Мы тихо и мирно посасывали пиво вперемежку с вискарем, на душе с каждой минутой делалось уютнее.
– Нас тёперь никто не перешибет,- говорил Жека.- Поверь мне, мы недосягаемы. Наши девчонки принесут нам счастье.
Он говорил, а я стал прикидывать, сколько появится в моем! кармане за эти дни. Получалось очень неплохо. Такой кучи я за всю свою жизнь еще не видел. Даже под ложечкой засосало от мысли о том, куда бы их лучше приспособить. Надо повыбрасывать из дома всякую рухлядь, в союзе приближается очередь на тачку, я записался так, на всякий случай, думая о том, что! обязательно толкну ее в первый же день штук за сорок как минимум, а теперь плевап я на эти бабки ...
Бутылка таяла на глазах, а мы с Жекой также стремительно косели. Жека будто читал мои мысли:
– Бабки потекут, и надо срочно их пристраивать. В нашей стране надеяться на стабильность не приходится. Правили одни лохи, теперь другие.
Я рассмеялся:
– Надеешься девчонок продавать за зеленые? Жека презрительно на меня глянул:
– Продавать не собираюсь, а бабки обменивать думаю ..
– А цены знаешь какие?
– Знаю. По два чирика. И то проблема взять. Но скоро приедет мой старый дружок.
– Да уж, они все по рассказам миллионеры, а сами на яшкин стрит старыми презервативами торгуют,- сказал я, у меня тоже есть кое-какие знакомые. Один приезжал, так я его тут кормил и поил.
– Это от жадности... Или твой знакомый в самом деле дебил, а мой парнишка с головой. Так вот, он в прошлый раз мне по пятнадцать сдавал, и теперь цену, уверен, не подымет.
Мы выпили и за это. Вдали зала появился Варфоломеев из "Вечерки" с какими-то двумя типами - то ли иностранцами, но явно вареными, то ли нашими, но уж больно экзотичными. Варфоломеев замахал нам руками, подбежал и уставился недоумевающим глазом на стол.
– Неплохо живете, господа,- сказал он и с сожалением глянул на своих спутников. Такую компашку мы явно поить не будем.
– А-а, понимаю,- вдруг воскликнул Варфоломеев,- кто-то мне говорил, что вы запускаете кое-кого. Ну и как запуск?
– Нормально,- сказал Жека.
– Это он запускает, а я проставлю тебе несколько бутылочек, вернее, баночек пива,- сказал л и отвел Варфоломеева в сторону. Я взял для него "Карлсберга", предварительно отстегнув в кармане четвертной, сказал, что днями передам для "Вечерки" одну ценную информацию, ее надо будет поставить без промедления -в номер. Варфоломеев закивал головой, все будет исполнено в лучшем виде. Когда Варфоломеев отошел, я попросил бармена наполнить пакет бутылками с закуской. Путь у меня сегодня один - только к Евгении Федоровне, родной и незабвенной старушке, которая в ближайшие дни должна нам помогать изо всех своих сил. Жека подошел к бару, его заметно покачивало, похлопал по пакету, сказал, что я зря позволил себе расплачиваться, ну уж если я так поступил, то это даже неплохо, мы сейчас поедем ко мне и продолжим трапезу, гулять так гулять. *
– С алкоголизмом покончено,- сказал я,- сейчас дую к Евгении Федоровне. Миллион дел ... Клипы и прочее.
– Очень хорошо, я еду с тобой,- сказал Жека,- проведу с ней беседу насчет Вики. Эту девушку нельзя подводить...
Черт с ним, пускай едет, быть может, это избавит меня.1 Впрочем, оказаться в ее мягкой постели не так уж и плохо. Хоть высплюсь как следует. Мы шли мимо нищего стола Варфоломеева, и мне стало его жалко, я вернулся к бармену и взял еще бутылку виски. Поставил ее перед самым носом Варфоломеева, и тот едва не зарычал от восторга.
– Этот жест останется в истории,- сказал он,- кстати у меня для тебя приятная новость.
– Какая?
Варфоломеев сделал загадочное лицо.
– Ты сразу и не врубишься ... Мальчик, по всей видимости, спёкся.
– Какой еще мальчик?!
– Тот самый. Твой закадычный приятель, Распутин.
– Что с ним?
– спросил я безразлично.
Опять какая-то сплетня, которыми он окружен ежедневно. То ему миллион баками заплатили за поездку в Америку, а деньги взял и никуда не поехал, то пытался провезти через границу статуэтку Фаберже ... Он на словах столько раз го самым синим пламенем, а сам преспокойно чешет стадион и дворцы.