Разитель. Трилогия
Шрифт:
– Селина, помоги мне! Бери его за руку!
Заблокированная женщина так и сделала – без удивления, спокойно, равнодушно. Ну да – переживать будет потом, когда действие блока кончится, – если, конечно, сможет вспомнить. Хотя этот блок – без последствий… Вдвоем они оттащили мастера, уложили позади стола – чтобы не бросался в глаза. Тон быстро проверил его карманы, вынул идент-карту и все прочее, что там нашлось. Оружия у мастера не оказалось. Вот чемоданчик придется прихватить с собой – мало ли… Шаги охранника стучали уже у самой двери.
– Стань туда, где стояла! Смотри прямо на дверь!
Подчинилась. Старуха все еще лежала поперек двери. Тон покачал головой:
– С охранником может и не сработать.
Она встала неожиданно быстро, хотя дыхание снова отяжелело – от волнения, наверное. Таких старух беречь надо и уважать – даже лысеющих…
– Сюда, к двери. Как я. С той стороны.
Старуха выполнила. Теперь, в полувоенной униформе, какую носили на службе сотрудники башни – а может, и всех остальных корпусов, – она выглядела и вовсе ничего – если только не смотреть на лицо. Ну, и подкормить немного, а то усохла. Хорошо, что по росту одежда пришлась почти впору. Тон Чугар сжал в пальцах ручку чемоданчика. Успел еще проговорить негромко:
– Пусть войдет. Бросится к ней. Мы – за его спиной без звука в дверь. И по коридору – к лифтам. Все.
Старухе так не показалось:
– А если он не такой кобель, как…
– Бросится.
И – уже Селине:
– На пороге появится человек. Увидев его, вы сразу потеряете сознание.
Она никак не откликнулась, но Тон знал: команда принята. Блок еще действовал исправно, иначе Селина стала бы уже ощущать неудобства: голая, как в бане, а здесь не то чтобы холодно, но уж никак не жарко, и если бы не блок, ее бы уже познабливало.
Шаги в коридоре смолкли. Дверь распахнулась. И за нею, посреди дежурного помещения – совсем голая, красивая, как на картинке, женщина медленно падала – во весь рост, как стояла – на пол.
Охранник кинулся. Успел подхватить на вытянутые руки в последний миг, иначе она могла бы головой об пол – даже подумать неприятно. Бережно опустил. Как учили, нащупал пульс – есть! приподнял веко – да, жива, но без сознания. Что же это тут происходит?
Огляделся. Дежурка вроде бы пуста. А за столом? «Ага, тут кто-то… Мужик. В спецовке техконтроля. Тоже в вырубленном состоянии. Больше никого. Какое-то тряпье на полу в самом углу – ну, это не горит. Картина вроде бы вырисовывается: она тут была, пришел мастер, то ли он раздел ее, то ли она сама – так или иначе, он явно стал приставать, и она его вырубила. А потом и сама – от волнения, или от страха, или… а тут и я подоспел.
Куда она всю свою одежку подевала? Не в этом же была, что там лежит. Но все равно – надо хоть это под голову подложить и сверху накрыть: и от простуды, и – люди ведь сейчас придут, неудобно ей так лежать перед всеми – словно в любовной постельке…»
Охранник проглотил набежавшую слюну, скомандовал своему телу, чтобы не фантазировало не ко времени, и подошел к компьютеру – вызвать начальство и доложить.
На дисплее был коридор – ближний участок. Охранник привычно-профессионально пробежался по коридорным камерам – сперва налево, потом направо. Везде тихо, мирно, пусто: рабочее-то время уже два часа как кончилось, только дежурные на постах и охрана.
Теперь можно и доложить по команде: все спокойно, но есть происшествие, нужны медики с носилками и подкрепление – для задержания мастера.
Вот пришла бы она в себя сейчас – можно бы и познакомиться.
Ничего, потом тоже не поздно будет.
36. А память не унимается
Вот и еще что-то начало возникать в памяти Пата Пахтора. Или – восстанавливаться? Скажем прямо – не ко времени: сейчас надо спать, набираться сил для следующей смены, наверняка не более легкой, чем минувшая, заполненная делами по самый край. Какими же делами? Вопрос этот, поначалу лишь промелькнувший
Пат Пахтор медленно сел в кровати. Спустил ноги на пол. Подошвы ощутили приятную прохладу. Приятную, потому что у Пата – так показалось – даже температура поднялась от почему-то возникшего беспокойства.
Как человек опытный, он понял: раз не можешь осилить – надо поддаться. Может быть, что-то и прояснеет в голове и можно будет найти нужное мгновение, чтобы в свою очередь одолеть противника.
Тем более что усилий для этого пока никаких не требовалось: в памяти воспоминания пошли через край, словно из переполненного стакана. Да нет, скорее уж – из ведра.
Так. Значит, пришли на место работы. Там – шкафчики, костюмы, инструктаж…
– …Ты, парень, не лови ворон. Слушай сюда и ни словечка не упускай из того, что я скажу, – иначе твоя работа сразу кончится и пойдешь куда-нибудь – камень ломать!
– Да что ты! – весьма правдоподобно удивился Пахтор. – Я очень внимательно слушаю.
– Это ко всем относится! – голос инструктора стал еще громче. – Сейчас с вами проведем коротенькую тренировку вхолостую. Запомните движения, которые каждому покажут, старайтесь, чтобы они побыстрее перешли в область автоматики. Потому что особенность предстоящей вам работы заключается вот в чем: ни один из вас не будет видеть, что и как делают остальные ваши партнеры. Вы будете находиться как бы во мраке. Хорошо, до самых мелочей, разглядите только ваше рабочее место, ваши чертежи и те детали, которые будут подаваться вам сверху или справа…
Тут, конечно, нашелся среди монтарей любопытный, который не удержался, чтобы не выскочить с вопросом:
– Зачем это? И как это у нас получится?
На что ему ответили:
– Любое проявление чрезмерного любопытства здесь строго наказывается. Я вас предупреждаю вторично; еще один вопрос – и начнутся крупные неприятности. Очень крупные. Внимание! Все подошли сюда, где я стою. Каждый помнит свой номер в бригаде? Отлично. Теперь: берем в правую руку наконечник шланга, который, между прочим, называется «тэ-канализатор», здесь (инструктор похлопал ладонью по цилиндру высотой метра в два и столько же в поперечнике) находите гнездо со своим номером, подсоединяете шланг, запираете поворотом вправо до упора. И ждете, пока вас отведут на рабочее место. Стоять спокойно, ни шагу в сторону, не то запутаетесь и сделаете себе плохо. Все усвоили? Без суеты – подходим… Находим… Включаем… Заперли. Номер первый – за мной, глядя под ноги…
Ага, теперь понятно, почему никак не вспоминалось, что же, собственно, они там монтировали: просто по той причине, что он и не видел этого. Как и было обещано, он (наверное, и все другие), оказавшись на указанном ему рабочем месте, уже через несколько минут – сразу после повторения ряда движений (это, должно быть, и называлось тренировкой), услышал, как троекратно прозвучал звонок, служивший сигналом к началу работ, и вдруг остался в совершенном одиночестве. Все остальное пространство вокруг него занял плотный туман, сквозь который увидеть нельзя было ничего, да и услышать – очень немногое. Звуки глохли, смешивались в монолитный шум, из которого только изредка выделялось звяканье металла – быть может, при неосторожном соединении деталей. Сам же Пат, приказав себе ничему не удивляться, ни на что не отвлекаться и не обращать внимания – если только это не будет обращением к нему самому, – прежде всего разглядел во всех подробностях врученный ему небольшой рабочий чертеж, сравнил его с тем, что видел перед собой, и удовлетворенно кивнул: все совпадало.