Разитель. Трилогия
Шрифт:
Видимо, его устраивал и первый, и третий вариант. И он явно насторожился. Возможно, усмотрел во мне конкурента? Это было бы ошибкой с моей стороны – настроить его подобным образом. Я проанализировал на скорую руку его состояние. Нет, он просто заинтересовался, но был еще очень далек от того, чтобы опознать во мне того человека, который мог ему понадобиться. Необходимо было помочь ему. К счастью, мне даже не пришлось думать о том, как это сделать: Акрид сам пошел на контакт.
Пошел – невзирая на то, что огонек подозрительности горел в его психике куда ярче, чем красная точка интереса. Ничего удивительного: по моим прикидкам, он и должен был прежде всего опасаться за себя – опасность
Каких? У него некоторые концы не сходились с концами. Подчеркнутый лианский акцент должен был свидетельствовать о том, что обладатель его не только уроженец этого мира, но и постоянный его житель, в то же время Морель, благоуханная степь, занимала субэкваториальные зоны в мире Соланы, расположенном в другом конце населенной части Галактики, или Суперойкумены, как ее еще называют. При этом оборот «С седла за стол» относился к фольклору Симоны, лежавший во внутреннем кармане сумки астробилет был куплен на Стреле-Третьей, а покоившийся в двойном дне дистант относился к последним теллурианским конструкциям – правда, это необязательно означало, что он на Теллусе же и был приобретен. Проколы? В это я не поверил: слишком уж много их было для парня с немалым опытом, каким он, судя по данным досье, обладал. Более вероятным представлялся другой вывод, человек этот старался выглядеть этаким беззаботным живчиком, мотающимся по Федерации, словно перекати-поле, но вовсе не хотел, чтобы в нем разгадали постоянного обитателя Амора, его резидента, я понимал – почему, мне уже не терпелось, оставшись одному в укромном местечке, наложить эту схему его метаний на другую – ту, что хранилась у меня в памяти и где были обозначены исходные пункты тех людей, которые исчезли не без его любезного содействия. Но удобные для такой работы обстоятельства возникнут, как я понимал, в лучшем случае поздно вечером, а до того надо будет еще как следует отдохнуть, чтобы мое сознание, подсознание, тонкие тела и все прочие части организма работали нормально. А сейчас прежде всего следовало внимательно вести разговор, зорко наблюдая за переменами в его тонких телах, чтобы предугадывать его реакции и возможные противодействия. Поэтому я промедлил с ответом, когда Акрид все тем же скучающим голосом как бы от нечего делать спросил:
– Продаешь-то что?
Перед этим он усердно пытался забраться в мою психику, однако его способности в этой области оказались даже ниже средних, и он смог разглядеть во мне ровно столько и именно то, что я ему позволил.
Я изобразил на лице некоторое сомнение: стоит ли отвечать. Но позволил себе принять положительное решение.
– Да как сказать… Вообще-то я больше покупаю.
– Да? Что же, если не секрет?
Он попал в точку, позволив мне, услышав последнее слово, едва заметно вздрогнуть.
– Ну, какие уж тут тайны… (Он должен был заметить, что я не сказал «секреты», видимо, это слово играло в моих делах важную роль, и по этой причине я избегал употреблять его – хотя бы из чистого суеверия.) Скупаю разные мелочи.
– Мелочи? – повторил он с иронической интонацией.
– То, что легко перевозить. Не люблю связываться с грузовыми фирмами: уж больно они дерут.
– Бриллианты, например, – предположил он. – Компактный товар.
Я чуть поднял брови:
– Их слишком хорошо научились обнаруживать при осмотре. А пошлины дерут неимоверные. Практически это не окупается.
Он кивнул, похоже, разговор все больше увлекал его.
– Вот если бы найти такой товар, который и глазом не увидеть, а? А увидев – не распознать. Славная
Тут мне следовало бросить на него взгляд, исполненный подозрительности с заметным включением страха:
«Что ты обо мне знаешь? – вот что должен был означать такой взгляд. – Не слишком ли много? И откуда?»
Я так и сделал. И стал подниматься, давая понять, что находиться рядом с человеком, знающим обо мне столь много, кажется мне небезопасным.
Он усмехнулся, в усмешке ощущалось чувство превосходства:
– Торопишься? Сейчас все равно до сумерек все закрыто.
Это было мне прекрасно известно, однако я сделал вид, что услышал от него об этом впервые.
– В самом деле? Идиотский порядок…
– Требование климата, ничего не попишешь.
– Что, и билетные кассы – тоже? – Всегда ведь стараешься не поверить в то, во что верить не хочется.
– Куда ты так торопишься, едва успев прилететь?
Я вздохнул.
– Откровенно говоря, у меня на этой планете никаких дел нет. Слышал, что здесь есть Рынок, но это – не для таких, как я. Получилось так, что тут пришлось делать пересадку: к сожалению, от нас нет прямых рейсов на Синеру.
Трудно сказать, почему вдруг именно это название навернулось на язык, может быть, потому, что оно постоянно прокручивалось в подсознании вместе со словами «уракара» и «Верига». Во всяком случае, произнося «Синера», я вовсе не ожидал добиться этим какого-то результата. И тем не менее получилось именно так.
Он вздрогнул и на какое-то время, похоже, перестал дышать. У человека с его опытом вызвать такую реакцию могло лишь нечто, совершенно неожиданное и таящее в себе немалую угрозу. Синера?
Просто невозможно было еще яснее дать понять, какой товар, в числе прочих – а точнее, даже прежде всех остальных его интересует. На Синере (это я выяснил еще на Туллусе) серьезных тайн никогда не водилось. Только семе уракары. И даже не они, а их похищение и все, с этим происшествием связанное.
Теперь он совершенно не имеет другого выхода, как только заподозрить во мне человека какой-то Службы. Во равно, какой: он – одиночка, и для него любая служба любой власти – враги. Будь он трусом – постарался бы сейчас же отделаться от меня и исчезнуть с глаз. Но он не таков; могу спорить, что у него уже возникло желание вытащить из меня все, что я знаю, – если даже для этого придется вспороть мне живот. Впрочем, это он захочет сделать в любом случае. Интересно, что он сейчас скажет?
– Ах, вот ты, значит, куда собрался… – протянул он, словно эта новость показалась ему неожиданной. – За воздушными шариками?
Это было уже из профессионального жаргона; так успел объяснить мне Абердох вечером, за бутылкой. Воздушный шарик – то есть тонкая оболочка, которая на взгляд ничего в себе и не содержит.
Я, как и следовало, медленно опустился на место, с которого только что привстал. Акрид же продолжил:
– Но там ведь не единственное место, где можно запастись этим товаром. Он бывает и в других мирах – и, кстати, дешевле. На Рынке самые высокие цены в Суперойке. Там выгодно продавать, а найти товар можно в самых неожиданных местах.
Я недоверчиво усмехнулся:
– Может быть, конечно, не знаю, но уж никак не на этом Федеральном случном пункте.
Приподнявшись на локте, он внимательно огляделся – словно хотел убедиться в справедливости данной мною характеристики. Гоминиды вокруг нас и в самом деле держались попарно, а если и кучковались, то число особей в группе обязательно оказывалось четным. Не надо было долго наблюдать, чтобы заметить: большинство тесных пар и кучек возникало уже здесь, на месте, на этот процесс я обратил внимание еще раньше, едва успев вступить на горячий песок.