Разлом в пространстве

Ленц Виктория

–… то есть вы мне ничего сами не расскажете, я вас правильно понимаю?– раздалось откуда-то. Мужской голос, подметила я.

–Я боюсь, я не понимаю о чем вы, магистр. Мне нечего вам рассказать.– Нэйти.

–То есть вы утверждаете, что ничего не знаете?

–Я не понимаю, что магистр имеет в виду.

Постойте, а я ведь знаю второй голос. Точно, это же Нора! Я хотела закричать и позвать ее, но легкие сдавило, и я захлебнулась криком. В затылок опять отдало болью. Оставалось только лежать и слушать.

–Очень неразумно с вашей стороны, нэйти Герт.– Первый собеседник усмехнулся. –Я

и так уже знаю все, что мне нужно.– Пауза. –Просто хотел убедиться в своих догадках.

–Я не понимаю о чем вы, магистр,– все настаивала Нора, но я услышала, как ее голос дрогнул. Не думаю, что тот, кто бы то ни был, это заметил, все-таки для этого нужно было хорошо знать Нору.

–Нейти Герт, нэйти Герт,– протянул он.

Почему-то мне представилось, что этот невидимый маг, а маг ли вообще? Их, может, и больше всего в королевстве, но разве это что-то меняет? В общем, этот невидимый собеседник покачал головой. Я просто уверена в этом.

–Все же преинтереснейшую уловку вы придумали, а точнее это был ваш отец, верно? И как он вас отпустил-то? А хотя знаю, она искренне верит в это, а значит, ни один медальон не засечет лжи, заподозри хоть кто-нибудь хоть что-нибудь. Очень остроумно. А вы никогда не задумывались, что могут проверить и вас?

Нора ничего не ответила, а ее собеседник фыркнул.

–Нэйти Герт, хотите, я сам отвечу на этот вопрос? Кто-то должен был знать, чтобы постоянно быть рядом с ней на случай, если что-то случится. Кто-то должен был знать, чтобы вовремя остановить ее.

О ком это они? Она да она. И Нора упрямо молчит.

–Хорошо, давайте попробуем с другой стороны, нэйти Онория Герт. Я буду говорить вам все, что знаю. Вы можете слушать меня, можете не слушать. Можете даже кивать, если вам вдруг так захочется. Уверяю вас, я узнал абсолютно все, что бы хотел знать, поэтому ваша информация мне ни к чему.

Он усмехнулся. Вот такое чувство, что где-то я этот голос уже слышала. Только где? Кто это?

–Однако если вы, нейти Онория Герт, все же решите поделиться со мной еще чем-нибудь, это будет только в ваших интересах. Вы согласны?

Нора ничего не ответила. Может, кивнула, а может и нет. Тем не менее он продолжил.

–Нэйти Мариша Герт ведь не ваша сестра, верно?

Я фыркнула, но затылок тут же заныл сильнее. Голоса на секунду стали тише, как будто меня от них теперь отделяла какая-то невидимая стена. Я крепко зажмурилась и прислушалась. Пришлось посильнее сосредоточиться.

–Идем дальше.– Раздражающе-насмешливый такой голос. –Мариша и не ваша родная кузина.

Я замерла. Нора молчала.

–Так как же произошло, что вы обе носите одну и ту же фамилию, а Онория Герт?– усмехнулся. –А просто вашему отцу отдали на воспитание младенца. Двадцать лет назад. Ее родители погибли страшной смертью, успев отдать ребенка тому, кому доверяли. Не уверен насколько, но по крайней мере вашему отцу, Рудольфу Герту, они доверяли больше остальных. И он мог бы вынести ребенка. Взять ребенка и бежать, бежать так далеко, где бы его никогда не нашли. Никто.

У меня перехватило дыхание. Голос уже не был насмешливым. Он похолодел, констатировал факты, в которых явно был абсолютно уверен. Верить

не хотелось, но почему-то не получалось ему не верить. А я ведь даже и не знаю, кто он.

Дядя Рудольф всегда говорил, что мой отец был его старшим братом. Что они всегда жили в нашей деревне. Всю жизнь. А потом якобы разразилась лихорадка и мои родители погибли. Умирая, мой отец умолял брата вырастить меня как родную дочь. Мне не на что жаловаться, для дяди Рудольфа и Норы я действительно была как родная. Но все равно как-то больно кольнуло. Хотя это ведь ничего и не меняет, верно?

–А у Рудольфа Герта уже была дочь, вы, нэйти Онория Герт. Рудольф Герт, как и ваша мать, которая умерла через пару дней после вашего рождения, были единственными ведьмаками. Среди них. Никто и никогда их особенно не жаловал. Боялись. А потом их предали.

Он замолчал. Прошла секунда, другая… Он молчал, как мне показалось, вечность, но на самом деле чуть больше минуты.

–Рудольф Герт вырастил Маришу как родную, утащил вас обоих на свою историческую родину, в Пустоши его бы точно никто не стал искать,– глухо сказал Норин собеседник. Теперь его голос немного хрипел. –Вы, нэйти Онория Герт, стали ей как бы сестрой. Но вот однажды отец рассказал вам правду. С тех самых пор вы и оберегали ее, вы сделали все, чтобы ее защитить, чтобы никто не узнал. В академии вы сделали все возможное, чтобы скрыть правду от меня. Но вы не учли одного, нэйти Герт. Разлом.

Разлом!? Я дернулась вперед, но тело не послушалось. Как будто его не было, только тяжесть, боль да темнота.

–Да-да, нэйти Герт, не смотрите на меня так. Именно Разлом. Видите ли, он усиливает магический потенциал каждого живого существа в округе. Очень подходящее место для академии, не находите, нэйти Герт? Даже и капля дара проявит себя. Вы никогда не задумывались, почему вспышек стало больше? Нет? Зря,– голос усмехнулся. –Потому что вам, нэйти Герт, становилось все труднее их контролировать, все труднее всегда оказываться рядом вовремя и отводить внимание.

Раздались шаги. Похоже, это он прошел куда-то, на Норины шаги было не похоже. Только вот о чем они вообще говорили, я все никак не могла понять. Бред какой-то.

–Простая ярость или раздражение не вызывают таких сильных вспышек, нэйти Герт.– Теперь его голос прозвучал немного левее, чем раньше. Может, там и была Нора.

–Вы все же сделали все, что было в ваших силах.– Усмешка. –Но недосмотрели, недоглядели. Я увидел, а потом узнал все, что мне было нужно. И даже проверил. У Мариши, и заметьте, я продолжаю говорить Мариша только чтобы избежать ненужной нам сейчас путаницы, настоящее ее имя я тоже знаю.

Настоящее имя? Как это настоящее? То есть у меня не только семья оказалась не настоящей, но еще и имя!? А хотя какая разница. Нора и дядя Рудольф – моя семья, родная или не родная. Но настоящая так точно. А имя… так имя у меня ведьмино, самое что ни на есть настоящее ведьмино.

Раздался грохот, это Нора вскочила со стула, потому что я уверена, что он до этого не сидел, а значит, оставалось только Нора. Если в комнате не было еще кого. Стул ударился о пол. Мне в нос ударил противный и очень крепкий запах трав и мазей.