Разлученные души
Шрифт:
Не оглядываясь, Кэлен кивнула.
— Добрые духи… — прошептала колдунья и прикрыла рот ладонью, сдерживая возглас страдания от того, что обрекла Ричарда на такую участь.
— Мать-Исповедница, — произнес командующий Фистер, — должна же быть хоть какая-нибудь надежда, что магистр Рал сможет…
— Воскреснуть? — Кэлен медленно покачала головой, по ее щекам текли слезы. — Хочется верить, и я бы продолжала надеяться, если бы могла. Я пыталась. Но всю жизнь я посвятила истине, независимо от того, насколько неприятной и леденящей она может быть. Я — Мать-Исповедница
Комната позади нее снова погрузилась в молчание, а она продолжала смотреть в окно.
Кэлен вытерла щеки от слез и повернулась к одному из солдат.
— Могу я одолжить лук?
Озадаченный воин протяну лук, а удивленная просьбой Кэлен Никки подошла к окну, вставая рядом.
Наложив стрелу, Мать-Исповедница оттянула тетиву к щеке, успокоилась и призвала цель, как учил Ричард.
Остальное перестало существовать. Время замедлилось.
Она даже не почувствовала, как отпустила тетиву. Стрела умчалась подобно дыханию ветра.
Кэлен следила за ее полетом, смотрела, как она летит точно в цель.
Стрела вонзилась в левую часть затылка Дрейера, выйдя через правую глазницу. Людвиг упал, умерев еще до того, как ударился о ведущую из цитадели дорогу.
— Прекрасный выстрел. Мать-Исповедница, — сказал лучник с искренним изумлением в голосе, когда она вернула лук.
— Меня научил стрелять Ричард. Вы не представляете, как хорошо он стреляет… Стрелял… — Голос надломился, и она замолкла.
Никки выгнула бровь.
— Я не против, но ты нарушила обещание. Ты говорила, что отпустишь его в обмен на сохранения тела в нынешнем состоянии.
Железный взгляд Кэлен впился в Никки.
— Я сдержала слово. Я сказала, что дам ему уйти, но не говорила, насколько далеко. — Кэлен указала в окно. — Не говорила, насколько далеко собираюсь его отпустить.
На лицах некоторых солдат появился намек на улыбку. Это была Мать-Исповедница, которую они знали и с которой сражались бок о бок — с железной волей и непоколебимым чувством справедливости.
Кэлен тихо попросила всех уйти, желая побыть наедине с Ричардом.
Сев на край кровати рядом с ним, она посмотрела на мужа, пока из комнаты бесшумно уходили.
Никки молча и сочувственно посмотрела на Кэлен глазами, полными слез, а затем безмолвно закрыла за собой двери.
Кэлен не знала, как жить дальше и что теперь делать.
Она потеряна.
И потеряла все.
Поняла, почему ушла Кара.
Глава 91
Она проплакала несколько часов в опустошающем одиночестве, лежа рядом с телом Ричарда, больше всего на свете отчаянно желая, чтобы он дотронулся до нее и сжал в объятьях. Кэлен верила, что погибнет от безутешной скорби, и хотела умереть, чтобы закончить страдания. Наконец, она вытерла слезы, поправила одежду и вышла из спальни.
Никки, часть солдат Первой Когорты и три Морд-Сит несли безмолвную стражу чуть дальше по коридору, на почтительном расстоянии, не желая стоять под дверью и прислушиваться к ее плачу.
Они знали, что не уймут ее внутреннюю агонию. И хотя тоже скорбели, горе Кэлен было иным.
Она лишилась своего мира. Лишилась родственной души.
Когда завернула за угол, из темного дверного проема перед ней неожиданно появилась Эрика.
И вновь облаченная в черное кожаное одеяние Морд-Сит со сжимаемым в кулаке эйджилом, на полной скорости выскочив из двери, оказалась гораздо ближе к Кэлен, нежели любой из людей в коридоре. Мать-Исповедница достаточно сражалась бок о бок с Карой и поняла, что Эрика держала оружие убийственным хватом. Морд-Сит достаточно нанести один удар, чтобы остановить сердце противника.
Глаза Эрики были полны ненависти.
Кэлен инстинктивно подняла руку, когда Морд-Сит налетела на нее.
Пальцы Матери-Исповедницы едва прикоснулись к центру груди женщины, чуть ниже горла.
Теперь время принадлежало ей.
Прикосновение все еще было очень легким, не намного ощутимее, нежели теплое дыхание любовника на щеке.
Время было в ее распоряжении. Кэлен смогла бы сосчитать все волосинки, которые росли по краю лба Эрики, а затем каждую ресницу.
И хотя лицо Эрики выражало сильную ненависть, Кэлен не чувствовала того же. Вообще не ощущала ни жалости, ни ярости, ни злобы, ни горя. Не было и сострадания ни во взгляде Эрики, ни во взгляде Кэлен.
В этот бесконечно краткий миг разум Кэлен очистился от эмоций и наполнился лишь всепоглощающим напором остановившегося времени.
Глядя на застывшую посреди убийственного броска Эрику Кэлен знала, что у женщины нет шансов.
Ни единого.
Она уже мертва. Просто еще не осознала. Кэлен видела в глазах женщины — та еще не поняла, что сейчас произойдет, и по-прежнему думала, что владеет ситуацией.
Но она ошибалась.
Ледяная жестокость силы Кэлен, ускользающей из границ, захватывала дух. Она чувствовала, как сила поднимается из глубины, покорно наполняя каждую частичку сущности, и устремляется дальше.
В этот миг сила была всем.
Кэлен делала это бесчисленное множество раз. Она ослабила контроль над волной силы, позволяя той просто течь через себя.
Разум Эрики, ее личность, каждое желание — все ушло.
В этот бесконечный миг, когда Кэлен выпустила на волю древнюю силу, воздух в коридоре сотряс беззвучный гром.
Окно и стеклянные колбы на ближайших лампах разбились, осколки полетели наружу. Пол и стены содрогнулись от толчка, а расположенные рядом двери распахнулись. Под действием волны силы ковер поднялся и пошел волнами в обоих направлениях. От ужасного удара на стенах вверх и вниз по коридору потрескалась штукатурка.