Разлучница
Шрифт:
– Твои родители недостойны того, чтобы называться людьми!
– Не могу тебе возразить, – кивнула она.
– А я верю в любовь, – сказал Алексей слегка охрипшим голосом.
В желудке у нее возникли спазмы, сердце сильно забилось, и все тело ее сжалось в ожидании дальнейших слов.
– Я любил свою жену, – стал рассказывать он. – С того момента, как впервые увидел ее. Мне было восемнадцать лет, ей – шестнадцать. Девять лет подряд она была для меня целым миром. Я так любил ее,
Сердце ее болезненно сжалось.
– Власть любви может быть очень жестокой, – выдохнула она.
– Я больше никогда не допущу этого, – произнес Алексей.
– Да, возможно, что любовь существует, – тихо сказала она. – Но она всегда приносит боль…
– Мне больше невозможно причинить душевную боль, Мэдди. Я теперь контролирую свои чувства, меня нельзя уязвить.
Маделин медленно кивнула:
– Я понимаю это, потому что жила так почти всю свою жизнь. Один раз, правда, попыталась… но это кончилось плохо.
– Я никогда не полюблю тебя, Мэдди. Но и лгать тебе тоже не буду.
Ее сердце пронзила ужасная боль, но она нашла в себе силы произнести:
– Именно об этом я просила тебя, Алексей. Быть со мной честным.
И Маделин получила это. Даже теперь, когда она лежала обнаженная в его кровати, он не говорил ей о том, что любит ее. Это было то, чего она хотела. То, в чем она так нуждалась.
– Я честен с тобой, Мэдди. И буду честным и впредь, обещаю.
Она вспомнила об ожерелье, которое носил с собой Алексей. Об ожерелье, которое никогда не будет сделано до конца…
– Твоя жена, должно быть, была чудесная женщина.
– Полина знала меня еще тогда, когда у меня ничего не было. Она поддерживала меня. А когда Полина умерла… я добился успеха, к которому так стремился, но она уже не видела этого. Мы были бедными, пока жили вместе. Денег не было, и жили мы в маленьком домике.
– С сорняками на заднем дворе? – прошептала Мэдди.
– Да.
У нее возникло чувство, что, если бы Алексей смог поменять свою империю на этот маленький дом с Полиной, он сделал бы это.
Алексей был прав. Любовь существовала. И у него была эта любовь. И что она могла предложить ему, когда он пережил такое большое чувство?
– Мне действительно надо ехать домой, – сказала Маделин, осторожно спуская ноги с кровати.
– Тебя довезти?
И ей почему-то стало больно оттого, что он не попросил ее остаться.
– Нет, я доеду сама.
– Тогда увидимся в понедельник.
– Ты останешься здесь?
Это было все, что спросила Маделин, но у нее было еще много вопросов:
– Пока у меня здесь есть работа, я не вернусь в Россию.
– Я… – Голос ее сорвался.
Наклонившись, она подняла с пола свою одежду, остро осознавая, что он смотрит на нее обнаженную. Маделин обычно не ощущала свою наготу, когда он смотрел на нее. А сейчас все было по-другому…
Она быстро оделась и впопыхах даже не зашла в ванную комнату. Очевидно, Алексей не ощутил перемены, произошедшей в ней. Он все еще лежал в кровати в своем полотенце. А Маделин не хотела показывать ему своего смущения.
– Увидимся в понедельник, – тихо повторила она его слова.
Алексей промолчал в ответ.
Глава 11
Маделин не знала, чего ожидать от Алексея, когда увидит его в понедельник утром. Будет ли он холодным задумчивым незнакомцем, каким был пару дней назад, когда она ушла из его дома? Или он предстанет человеком, который бинтовал ее израненные ноги? А может, он, как страстный любовник, вновь соблазнит ее в своем кабинете?
В некоторые моменты, совсем короткие, – например, когда она рассказывала о своем прошлом, – Алексей, казалось, переживал за нее. Но были моменты, когда он казался совершенно равнодушным…
Такой же, как она…
Не стоит гадать о том, каким сегодня будет Алексей. Лучше задать вопрос: какой сегодня будет она сама? Налив чашку кофе, Маделин вошла в его кабинет.
– Я пришла мириться, – сказала она, поставив чашку перед ним на стол.
– Я не пью кофе, – покачал он головой.
Маделин изобразила удивление на лице:
– Разве? Прости. – Она знала об этом. Он ей говорил.
– Но все равно спасибо.
– За то, что я принесла тебе кофе, который ты не любишь?
– За то, что вспомнила обо мне, – бросил он. – Как проходит подготовка к парижской выставке?
– Все идет по плану. Я составила расписание, закупила все необходимое.
– А как сама себя чувствуешь?
– Хорошо. По крайней мере, ноги ампутировать не надо.
– Я имею в виду твое настроение. Я был… Я не очень хорошо себя вел с тобой в субботу вечером.
– Все в порядке. У нас был тяжелый разговор. Мы поняли друг друга, пришли к согласию, но, может быть, нам надо перейти на более легкие отношения?
Уголки его губ приподнялись, но в глазах не было улыбки.
– Может быть.
Маделин ощущала странную отчужденность между ними. Будто чего-то недоставало.
– Покажи мне план дизайна парижского зала.
Заморгав, она попыталась снова вернуться к реальности, сосредоточиться на работе.