Разлуки и радости Роуз
Шрифт:
— Потому что ему так захотелось, наверное.
— Но всегда есть причина, — произнес он, и воздух наполнился ароматом средиземноморских овощей. — Люди же не заводят роман ни с того ни с сего, как думаете? — добавил он.
— Понятия не имею, — ответила я.
— Ты отвратительна! — завопил Руди голосом Эда. — Этот брак был ошибкой!
Черт, черт, черт!
— Глупая птица, — засмеялась я и задернула покрывало. — Наслушался всякой чепухи по телевизору. Ну ладно, Тео, мне жаль, что тебе пришлось пережить столько несчастий, — я сменила
— Это уж точно, но жизнь продолжается. Поэтому я и полюбил готовить, — добавил он. — Это расслабляет и помогает снять напряжение.
— Значит, твое хобби — астрономия и гастрономия, — заметила я, и впервые за весь вечер он улыбнулся. — Что это за блюдо? — спросила я.
— Рататуй [9] . Хотите?
— О нет, спасибо.
— Я поставил на полку кулинарные книги, — добавил он. — Надеюсь, вы не будете возражать.
9
Овощной гуляш.
— Конечно нет, — ответила я. — Только вот… — Я подошла к полке и стала перебирать книги.
Джейн Григсон… Софи Григсон… Элистер Литтл… так-то лучше. Делил Смит… Рик Стайн… Эйнсли Хэрриотт. Идеально.
— Что это вы делаете? — спросил он.
— Переставляю книги.
— Но зачем?
— Потому что я люблю, когда книги стоят в алфавитном порядке. И компакт-диски тоже. Так удобнее. Разве ты так никогда не делаешь?
— Ну… нет.
Только я собралась высказаться на тему преимуществ алфавитно организованной системы, как услышала стук почтового ящика. На коврике лежало очередное приглашение в «Тип-топ Тандури-хаус» и «Пиццу-хат». Я подняла листовки и уже хотела выбросить их в помойку, но тут странный звук из соседнего дома заставил меня замереть на месте. Слабый гул, который становился все громче и громче. Я приросла к полу. Это были сдавленные горестные рыдания. Сердце сжалось. Бедняжка Бев.
Глава 6
Я замерла, оцепенев от жалости, и понятия не имела, что делать. Если бы я лучше знала Беверли, то позвонила бы ей или придумала какой-нибудь предлог зайти. Но мне казалось, что у меня нет права вмешиваться, тем более что, когда мы познакомились, она вела себя так беззаботно и мужественно. Если бы она узнала, что я слышала ее рыдания, то пришла бы в ужас. И я бы почувствовала себя отвратительно, если причиной ее расстройства оказалась статья в «Дейли пост». Может, увидев все это черным по белому, она жалеет, что дала интервью? Теперь все знают о «несчастной Бев», о ее травме, о том, что ее бросил бойфренд, и о том, какой она была прекрасной спортсменкой. Наверное, поэтому она и плачет. Эта мысль совсем меня расстроила, но оказалось, я ошиблась. На следующий день Бев позвонила и сказала, что Рики пришел в такой восторг от статьи, что предложил ей вести постоянную рубрику.
— Он сегодня утром позвонил —
— Он недалек от истины.
— Но я в ужасе, Роуз. Я ведь не журналистка.
— Ну и что? Ты умеешь выражать свои мысли. У тебя прекрасно получится.
— Но он хочет, чтобы я писала от имени Тревора. — Ага. Понятно. Это будет сложнее. — Может, ты прочитаешь пробную статью, прежде чем я отдам ее в редакцию, и вынесешь приговор?
— Конечно.
Во вторник вечером мы отправились в бар «Виноградная гроздь» в конце улицы, и Бев показала мне две пробы. Я боялась, что они окажутся слишком слащавыми и сентиментальными, но это было не так. Напротив, такое ощущение, будто статьи написаны мужской рукой. И это было трогательно. Потрясающие статьи.
По утрам Бев хандрит, но я пытаюсь держаться молодцом, — прочитала я. — Бужу ее, лизнув в нос, потом она потискает меня немножко, и я ныряю под кровать. Подаю ей тапочки, стараясь не забрызгать их слюной, и день начинается.
— Блестяще, — хихикнула я. — Рики будет в восторге.
Бев спускается к завтраку на специальном лифте. Пока она пьет чай, я успеваю вздремнуть. Но я всегда начеку. Храплю, как боров, но как только она двинется с места, я тут как тут.
— Чудесно, — сказала я. — У тебя талант.
— Если бы он говорил, то именно так, правда, Трев?
Но так было не всегда, — продолжала я. — Нет-нет, в самом начале было хуже некуда. «Тревор, сделай то», «Тревор, сделай это», и мне хотелось сказать: «Простите? От чего умер ваш предыдущий раб?» Она меня совсем замучила. Но я чувствовал себя немного виноватым, потому что мог вести себя и получше. К счастью, Бев очень отходчива, и теперь мы без ума друг от друга.
— Если все получится, гонорар отдам в «Лапу помощи», — добавила Беверли. Мы отхлебнули пива. — После несчастного случая я получила огромную страховку, так что деньги мне не нужны. Зато появится прекрасная возможность рекламировать благотворительные мероприятия! Кстати, раз уж я об этом заговорила — ты придешь на наш первый благотворительный вечер? Как раз перед Рождеством.
— Конечно приду, — ответила я.
— Это бал. Бал-маскарад, — уточнила она.
Маскарад? Проклятье!
— Но не обычный костюмированный бал, — объяснила Бев, кинув Тревору ломтик свинины. — Вечеринка на открытом воздухе, в отеле «Курто», и каждый должен нарядиться, как персонажи на картинах знаменитых художников. Лучший костюм получит приз. Еще пива хочешь?
— Не откажусь, только полстакана.
— О'кей. Трев, наш выход. — Она подкатила к бару на коляске. Тревор лаем подозвал бармена, и Бев протянула Треву кошелек. Пес встал на задние лапы и положил бумажник на стойку, а бармен взял деньги. Беверли по очереди доставила кружки на стол, а Тревор забрал сдачу.