Разлюбить князя
Шрифт:
— Ну, что ж, Эрда, давай прощаться. — Таня обняла её и поцеловала в висок.
— Возвращайся скорее, госпожа. Без тебя в нашем доме будет пусто. — В уголках глаз девушки блеснули слёзы.
— Ты что, милая?
— Я буду скучать… ты такая добрая… ты самая лучшая госпожа на свете! — Эрда всхлипнула.
Таня снова прижала к себе девушку, кивнула и быстрым шагом направилась к дверям. В дверях она не стала оглядываться. Простодушные слова и набегающие на глаза слёзы Эрды тронули её душу. На какой-то миг Таня задумалась, правильно
Часть 9 глава 8
— Ну, вот мы и приехали.
Они остановились в нескольких шагах от Врат. Буршан спрыгнул с Карута и помог спуститься Тане.
— Я хочу, что б ты взяла с собой это тоже, — протянул он ей бархатную коробочку.
Таня открыла её:
— Буршан, я не могу…
В коробочке, переливаясь, лежали почти все драгоценности, которые подарил ей князь. Не было только тиары и двух браслетов. Буршан заметил, что Таня была равнодушна к ним, и решил оставить их себе на память о своей любимой.
— Я прошу тебя. — Он взял Таню за руку и прижался губами к её пальчикам. — Я хочу, что бы они были у тебя и напоминали обо мне. Это подарок от всего сердца.
Карушат тоже спешился:
— Негоже отказываться от княжих подарков, — покачал он головой. — А это прими в дар от меня.
С этими словами Карушат отстегнул от пояса ножны с небольшим клинком. Ручка клинка была украшена сапфирами и марсонами.
— Давай я прикреплю к твоему поясу. Ты позволишь, сын? Или сам?
— Сам.
Буршан взял клинок из рук отца, прикрепил к поясу Таниных джинсов и посмотрел ей в глаза:
— Прости меня, голубка моя…
— Простить — значит, забыть. Боюсь, мне трудно будет забыть мои первые дни пребывания в твоём доме…
Буршан опустился перед ней на одно колено и прижался губами к руке.
— Может, когда-нибудь… когда пройдёт какое-то время… — сказала Таня, высвобождая свою руку и делая шаг назад.
Мужчина поднялся с колена:
— Если ты вдруг захочешь вернуться, то это возможно в день и час Солнцеликой Гизеры, за три дня до полнолуния в тот час, когда солнце смотрит в сторону заката в месяц Леды и месяц Чаны.
«Точнее и не скажешь, — мысленно усмехнулась Таня. — Знать бы ещё, что это за месяца такие…»
— Прощай, Карушат. Да пребудет мир в твоём доме.
Карушат, приложив руку к сердцу, слегка поклонился:
— Доброго пути, сиятельная Таня.
— Прощай, — повернулась она к Буршану и, прежде чем он успел что-то сказать, шагнула за Врата и пропала.
Какое-то время мужчины смотрели туда, где она исчезла, словно надеялись, что она сейчас вернётся.
Часть 9 глава 9
— Пойдём, Буршан. — Вздохнул Карушат, сжимая локоть сына.
— Отец! Давай зайдём к бабушке.
— А знаешь, — направился к коню Карушат, — когда твоя мама ушла, я тоже поехал к Яге.
— И что?
— Она сказала, что Ольга вернётся.
— И
— Да, — Карушат вскочил на коня. — Поехали… Вдруг тётка что-нибудь доброе нам скажет.
Буршан боялся, что отец начнёт упрекать его за то, что он опоил Таню зельем, но отец молчал. Карушат помнил, как болела его душа, когда ушла Ольга, и не хотел добивать сына упрёками.
Когда мужчины подъехали к дому Яги, то увидели, что из трубы валит зеленовато-жёлтый дымок.
— Похоже, колдует тётка-то… — задумчиво сказал Карушат.
Но Буршану не терпелось поговорить с бабушкой. Он соскочил с коня, открыл заговорным словом ворота и вошёл во двор. Поднялся на крыльцо и дёрнул дверь. Закрыто… Он постучал молоточком, что висел на верёвке, по металлическому диску. Через какое-то время дверь распахнулась и на пороге появилась Яга.
— И кого это Чёрный… Ой! Внучек! — на её сердитом лице появилась улыбка. — Внучек меня навестил. Да не один! — увидев Карушата, проговорила она и вышла на порог, прикрыв за собой дверь. — Надо же! То ни одного, то оба в раз… Я вот работаю нынче… да… Вы, вот что… подождите…
Она скрылась за дверью и через некоторое время вышла на крыльцо с двумя не большими керамическими горшками:
— Нате. Ступайте к пасечнику. Он мне медку нальёт, а вы ему за это… вот… отдайте, — она сунула руку в глубокий карман платья и извлекла оттуда холщёвый мешочек, перевязанный красной ниткой. — Пока вы туда, да обратно, я уже гостей отпущу.
Когда мужчины вернулись с полными горшками мёда, гостей Яги уже и след простыл.
— Вот спасибо. Вот удружили. — Яга пристроила горшки на полку рядом с не большим сундучком. — Ну, что за дело у вас ко мне? Или сначала отварчика из душистых трав, да медку с вареньем?
— Можно отварчика, — не стал спорить Карушат.
Яга заварила в большом глиняном кувшине отвар и, пока он настаивался, выставила на стол деревянные плошки с мёдом, вареньем из зерики и марошты.
— Ты на столе уголочек-то для гадания оставь, — попросил Буршан.
— Это можно. Вот пока отвар настоится… — и она раскинула на столе листья ямирры. Охнула и тут же собрала их в кучку и ссыпала в деревянную шкатулку.
— Ты, что, тётя? Дурное увидела? — встрепенулся Карушат.
— Я вот думаю, мы сначала отварчика попьём, а потом уж…
— Бабушка, правду скажи.
— А давай я ещё раз посмотрю. — И, взяв листья в руки и пошептав что-то над ними, она снова раскинула их по столу. Испугано посмотрела на Буршана:
— Та же картина. — Покачала головой. — Беда, внучек! Лихо… Ой, лихо ждёт тебя… кровь вижу, подлость и злобу вижу… ненависть к тебе от женщины приближается…
— От Тани!?
— Нет. Другая дама со злым умыслом к тебе… Опасность совсем рядом, голубь!
— А про Таню скажешь хоть что-нибудь?
— Отчего же не сказать?.. Скажу… — теперь она ещё и камни перита положила, и плоды ядмы раскинула.