Разлюбить князя

Хан Ирма

— То есть, Вы хотите сказать, что гуляли по склону только один день? — опять вкрадчиво спросил Величко.

— Послушайте, ну что Вы пытаете меня, словно я преступница и утаиваю какие-то факты? Я Вас, между прочим, от висяка спасаю. Так, кажется, в полиции называются нераскрытые дела, да?

— Умные все стали… — пробурчал Величко. — А Максим этот… как там его? — он замолчал, внимательно глядя на Таню.

— А Максим Головко сможет приехать сегодня только вечером, когда Вы уже работать закончите. Но если

это так важно, мы можем вместе подойти к дежурному и забрать его заявление. Ведь без его присутствия я заявление забрать не смогу, так?

— Так, так. Ладно. Идите уже, — махнул рукой капитан. — И, пожалуйста, не теряйтесь больше. Хорошо?

— Хорошо. — Улыбнулась Таня.

Часть 10 глава 8

Возвращаясь домой, она всё-таки заглянула в аптеку. Потом, не торопясь, зашла в магазин. Замороженная рыба не вызвала у неё никакой отрицательной реакции. Она купила две рыбины, бутылку минеральной воды, две коробки зефира в шоколаде (его тётя Катя очень любила), печенья и шоколадных конфет. Выходя из магазина, Таня столкнулась в дверях с женщиной:

— Ой, извините… — и замерла, в полном смысле слова, с открытым ртом.

— Что с Вами? Вам плохо? — спросила женщина с глазами Буршана.

— Если бы я не знала, что его мать умерла, то решила бы, что Вы — это она… — прошептала Таня.

— Простите?.. — растерялась Ольга.

— Дама, ну Вы выходите или мы тут до морковкиного заговенья в дверях будем стоять? — раздался мужской недовольный голос сзади Татьяны.

Таня сама, не зная почему, взяла женщину за локоть и вышла с ней на улицу.

— У кого мать умерла? Вы о чём? — Ольга тоже не смогла бы объяснить, почему вышла с этой женщиной. Более того, глядя на эту привлекательную особу, она отчего-то разволновалась…

— У одного моего знакомого… — начала Ивлева.

— Вы — Таня, — не спросила, а утвердила женщина.

— Да-а-а…

— А я Ольга. Судя по Вашим словам, мать Вашего знакомого. Если, конечно, Вашего знакомого зовут Буршан.

— Но как же так?.. Карушат сказал, что Вы умерли!

Ольга печально улыбнулась:

— Видно, он решил, что так проще будет объяснить нашему сыну моё исчезновение.

Они медленно шли по посёлку.

— А Вы…

— Ты, — перебила её Ольга. — Давай на «ты».

— Хорошо, — согласилась Таня. — Где ты остановилась?

— Там же, где и ты. У тёти Кати.

— Тогда пойдём к ней. Выпьем кофейку. Я думаю, ты хочешь узнать про сына, про Голубую Даль и про Карушата.

— Не хотела бы я обсуждать это на общей кухне, — поморщилась Оля. — Это ведь наше… личное…

— Хорошо. Сядем в комнате у тебя или у меня и поболтаем.

— Может, вина?

— Я не знаю… — неуверенно сказала Таня.

— Не пьёшь?

— Да в Голубой Дали спиртное не приветствуется. Я и отвыкла.

— Значит, ничего не изменилось, —

улыбнулась Оля. — У них такой напиток был — весёлый эль назывался… может, и сейчас есть, только женщины там хмельного не употребляют…

— Да? И что за напиток?

— Знаешь, такое слабенькое по крепости вино… больше компот напоминает. Они его из забродивших ягод делают.

— На праздники?

— Нет. В любой день можно. Но хмельное при мне особо не жаловали.

— И при мне. В харуше его, точно, не было.

— Так в харуше его не наливают. Есть несколько питейных заведений. Что-то вроде наших кабаков на Руси. Называются эти заведения по именам хозяев. Как у нас теперь, то «У Палыча», то «У Михалыча». Вот там можно кружечку пропустить такого напитка.

Они подошли к гостевому дому.

— Тётя Катя, вот твоя рыбка. — Зашли на кухню женщины.

— О, познакомились уже!

— Тётя Кать, а можно мы кофеёк в комнату возьмём?

— Да, берите. Жалко, что ли!

— Это тебе, — Таня подала зефир хозяйке.

— Ой, Танюша, спасибо! — расплылась та в улыбке. — Своим-то звонила? Когда подъедут?

— Маришка обещала с работы отпроситься. Её, может, и отпустят, а вот Артура не знаю.

— А мне Макс пару минут назад звонил. Сказал, что уже выезжает.

— Тогда пусть ко мне зайдёт. Мы у меня в комнате будем.

Таня поставила на поднос две чашки с кофе. Оля спросила, глядя на электрический чайник:

— Можно мы его тоже возьмём? Что бы постоянно на кухню не бегать…

Тётя Катя, занимаясь рыбой, только кивнула.

Часть 10 глава 9

— Карушат, наверно, давно разлюбил меня, — задумчиво сказала Ольга, помешивая сахар ложечкой.

— Не знаю, как на счёт разлюбил, но не забыл — это точно. Он ведь так и не привёл хозяйку в дом. Даже когда Буршан стал жить отдельно, как, и положено князю первой линии, в двадцать один год.

— Со слугами живёт?

— Да. Иногда в харуше ел, иногда нас навещал. Если и была у него женщина, то не афишировал.

— Ты думаешь, ему ещё нужна женщина?

— Конечно! Сколько ему лет? Пятьдесят?

— Пятьдесят четыре. Он старше меня на одиннадцать лет.

— Так это наши мужчины, не все, конечно, но большинство, уже и в пятьдесят плоховато выглядят. А Карушат знаешь какой? Статный, мускулистый, подтянутый! На коне держится величаво. На охоте не промахивается.

— Ты говоришь о нём так, словно влюблена в него…

— Влюблена я в твоего сына, а Карушат… Я им восхищаюсь. Думаю, даже молодая женщина была бы рада войти к нему в дом, да вот только он никого не зовёт. — Таня почему-то решила не рассказывать про Радану. — А ты прекрасно выглядишь. Любой молодайке из их клана нос утрёшь! И фигура, и лицо… Если бы я не знала, сколько тебе лет, больше тридцати двух и не дала бы.