Размер не главное
Шрифт:
После ответа Грини папа Андрея засуетился с тем, что предстоящую женитьбу нужно отметить. Пока всем наполняли рюмки и бокалы, Гриня, подливая в мой вино, шепнул на ухо;
— Кошка же не против выйти замуж летом? — как обычно, хрипло, одаривая всю левую сторону моего тела мурашками.
— Совсем нет. Лето идеальный вариант. — кокетливо улыбнулась, подхватывая бокал с красным лёгким вином и не дождавшись, когда все чокнутся, отпила сразу половину.
Ужин плавно превратился в мужскую пьянку. Мужскую, потому что лёгкое вино не могло бороться
Пока мама убеждала Викину свекровь, что переезд в Москву дело по сути плёвое, я молча цедила вино, без всяческих надежд окосеть. На нервной почве я наелась всего что было на столе, и двойная порция корейки ягнёнка тем более не позволила бы этому случиться.
Не знаю, что за время наших девичьих посиделок на кухне произошло с папой, но, когда мы все разбредались по комнатам, Гриня беспрепятственно очутился у меня вместо гостевой спальни.
Как только переступили порог моей комнаты нас сразу же встретила Кася. Громким мяуканьем посвящая нас в своё возмущение.
— Детёныш. — пьяный до этого момента Гриня вполне трезво опустился на колени и взял котёнка на руки.
Кася тут же затарахтела как леопард или любая другая крупная особь кошачьего представительства.
— Ты вроде кривой был как сабля несколько секунд назад. — сами собой мои руки упёрлись в бока, и я сейчас смотрела на Мамонта сверху вниз, что было очень необычно.
— Ты что Кошка? Мне чтоб в саблю, бочка ядрёного рома нужна. — хрипло посмеиваясь, с Касей в одной руке, другой Мамонт захватил меня в объятия, резко поднялся вместе со мной так, что я взвизгнула, хватаясь за его шею.
Все вместе мы приземлились на кровать. Кася топталась прям по нам, прогнув спинку и хвост трубой, громко мавкала, требуя, чтоб её беспрестанно гладили, а Мамонт тут же поцеловал меня.
Поцелуй был сладкий со вкусом вишни. Именно такая карамель постоянно лежит у меня в вазочке на комоде.
— М-м-м. Когда ты успел стащить конфетку? — спросила с интересом.
— Я не стащил, а купил такие же. В Подсолнухе по девяносто девять рублей за упаковку. — щурясь от удовольствия, Гриня счастливо улыбался.
Как только Кася успокоилась, и получив необходимую ей порцию ласки, устроилась в ногах клубочком спать, Гриня притянул меня к себе. Начал целовать меня с новой силой, и тут же стаскивать платье. Возможно, если бы я была более охмелевшая, я бы сдалась такому напору. Но я была трезва практически и волнение побороло, то, всё-таки приятное чувство, томящееся во мне.
— Кошка, скажи честно, сколько ждать? Я серьёзно. — Мамонт прямо в лоб влепил мне этот вопрос, почувствовав моё сопротивление.
Я отдышалась, одёргивая платье, глядя в его тёмные и хмурые глаза. Он тяжело дышал и даже мне неопытной было достаточно понять, что он хочет знать, и очень хочет перешагнуть
— Так свадьба летом. До свадьбы и ждать. После, то есть. — выпалила, жадно дыша.
Не была уверенна, что продержусь до дня свадьбы, но сказала до свадьбы. Ведь после свадьбы мне так и так деваться будет некуда, а до я может быть и не решусь. Кто знает.
Этот момент запомнила для себя как самый-самый, полный переживаний и душевного метания. А во взгляде Мамонта проскользнуло смятение, он приподнялся на локте, и сведя свои густые брови вместе, строго уточнил;
— Так ты ещё ни разу? — от этого вопроса меня подбросило, так просто мы с Гриней сошлись и так непросто было разговаривать с ним на эту тему.
— У нас с Викой папа очень строгий в этом вопросе. — призналась, отводя взгляд и нервно ковыряя невесть откуда взявшуюся дырочку в покрывале, видимо Кассиопея постаралась.
— Ха! Да ты меня разыгрываешь Кошка! — хрипло смеясь, Гриня, снова притянул меня к себе целуя, но без новой попытки стянуть с меня платье.
Я замерла, почти не отвечая на поцелуй, позволяя лишь целовать себя, и ответила ему, как только он взглянул мне в глаза;
— Я правду сказала. — шепнула не в силах от тревоги говорить громче.
— Но Вика беременна! — резонно возмутился Гриня.
— Папа был очень зол. — едва могла говорить, потому что от Мамонта исходило только возмущение.
Словно он очень огорчился моему девственному состоянию.
— Надо умыться. — поторопилась выбраться из-под руки Мамонта, и перебравшись через него, юркнула в ванную комнату.
Необходимо было остаться хоть на небольшое время наедине, чтобы подумать и успокоить бешено бьющееся сердце.
Закрылась в ванной комнате и что-то совсем не хотела возвращаться к Мамонту. Не понравилась мне его реакция. Так у него лицо вытянулось словно у меня какая-то болячка.
Долго умываться было глупо, а быстро вернуться в комнату я бы никак не смогла. Поэтому решила не умыться, а помыться полностью несмотря на позднее время. Всё равно не усну. Приготовила себе молочную ванну с пеной. Пока грелась в белой воде, балуясь масочками, успокоилась и перестала раздувать из мухи слона. Убедила саму себя, что Мамонт расстроился из-за предстоящего ожидания. Спустя лишь час выбралась из остывшей воды, и закутавшись в халат, вышла из ванной комнаты.
Сердце сразу же зашлось от нежности, когда я смотрела на спящего Гриню. Пока я плескалась Русалочкой, он разделся, и забравшись под одеяло, крепко и безмятежно уснул. Без рубашки он выглядел ещё больше, а спящий, он такой милый.
Со щенячьим восторгом поторопилась к комоду, по-быстрому напялила пижамку и немного потеснив спящую на свободном крае кровати Касю, прижалась к могучей спине Мамонта. Это невероятное чувство, когда понимаешь, что ты именно там, где нужно. Сладкий сон возле горячей спины Мамонта накрыл сразу же, даже помечтать о предстоящей свадьбе не успела толком.