Размер не главное
Шрифт:
— Ну как? Маникюр вот сделала. — выставила перед Мамонтом свои ноготки свадебные с белыми вензелями. — На ногах тоже. — покрутила ногой, но через кроссовки было не видно, я, конечно, разулась, но сразу стало не до показов.
— И всё? Целый день отсутствия, чтобы сделать ногти? В салоне ты всего три часа на это тратишь. — брови Мамонта сошлись в кучу.
Так устала от его несправедливой ревности и подозрений, что слёзы жгли глаза. И, возможно, я хотела бы честно всё рассказать, но как? Как я ему расскажу про Ленкин подарок? И если буду откровенной
— Нет. Ещё были маски со слизью улитки. — сунулась мордашкой к нему, не отрываясь от пуфика, — Вот. Смотри какая кожа. Как попка младенца. Ещё было шоколадное обёртывание, но аромат шоколадки выветрился. Ты мне ключик новый зацепишь? — протянула Мамонту старые ключи и встала с пуфика. — Ноги гудят, устала. Пойду спать. — подошла к своему Отелло, обняла за шею, прижимаясь животом к дурной голове, и поцеловала звонко в макушку.
Всё это проделала, чтобы спокойно и без лишних вопросов дойти до кровати. И даже после этого я шла по коридору под недовольное сопение Мамонта. А на пороге комнаты встретила Снежка. Она после выздоровления так и полюбила находиться у нас в спальне и спать в ногах. И после ремонта в кофейно-молочных тонах она как нельзя вписывалась в её интерьер.
— Иди сюда чудо моё. — подцепила под животик её и легла вместе с ней под одеяло.
Хотела успеть пореветь пока Мамонт возится с замком. Но что-то пошло не так. Слёзы катились и катились, а я никак не могла их остановить, только утирать. В голове всплывали абсолютно нерадужное картинки моего будущего под таким чутким надзором.
Мамонт появился в самый эпичный момент, когда я зарёванная сморкалась в бумажный платок. И ведь не сочинишь уже, что простыла. Слёзы по всей мордашке, да и к тому же под одеяло я забралась не раздевшись.
— Почему ты плачешь? — спросил он с горечью, которую не пытался скрыть.
Через день свадьба, а у нас всё как-то не совсем прекрасно.
— Потому что ты меня достал своей ревностью! — заорала на него и мои тихие слёзы моментально превратились в рыдания.
Спряталась тут же лицом в подушке, так жалко мне себя не было, пожалуй, даже когда он меня бросил.
— Кошка… — матрац медленно прогнулся под весом Грини.
Мамонт сгрёб меня в охапку, но нежно так и осторожно, а от этого ещё больше слёз.
— Я не ревную, я волнуюсь за тебя. — хрипло произнёс он, пытаясь развернуть меня к себе лицом, но я удержалась на месте спиной к нему.
— Вот не надо врать… — шепнула, — Ты бы не спрашивал про время, это не волнение. Ты ревнуешь и подозреваешь меня в чёрт-те чём… — завыла в действительности считая это трагедией.
— Ну прости! Прости дурака! Только не плачь, а то я сам сейчас заплачу! — громко и грозно потребовал, а от этого новая волна жгучих слёз с отчаянным воем.
— Да что ж такое. Я скорую сейчас вызову, знаешь, очень похоже на нервный срыв. Наверное, перед свадьбой такое бывает. — предположил Мамонт, а я испугалась.
Заткнулась, быстро утёрлась рукавом кофточки
— Не надо скорую. Чаю мне сделай, пожалуйста. Сладкий. — шмыгая носом, попросила, потому что лучше чай и скорый мир с Мамонтом, чем врачи в белых халатах, уколы…
Душа замерла в страхе, но я перестала реветь. Если бы я так не боялась врачей, наверное, фраза, сказанная Мамонтом, проскочила бы мимо ушей.
— Пошли в гостиную. — не позвал, а просто встал с кровати, и взяв меня на руки, понёс на диван.
Обида растворилась в этой заботе. На руках носит, чай сделает, и много чего ещё хорошего. Прильнув головой к Мамонтячьему плечу, вздохнула тяжко и успокоилась окончательно.
Усадив меня на диван, Мамонт накрыл пледом и ушёл в кухонную зону. Всё ещё гонял дурные мысли судя по его сопению и хмурому лицу.
— Может быть, ты ещё чего-то хочешь? Я плов, вообще-то, приготовил. Ещё горячий. — Гриня обратился ко мне, а я вовсю копалась в подушках на поисках пульта.
— Огурец, с солью. Сериал посмотрим? — предложила, отрыв пульт в другом углу дивана.
— Посмотрим. — он сделал приличную паузу и добавил, — Как раньше, да? — взглянул на меня так тоскливо.
Давно мы сериалов не смотрели, хотя по началу совместной жизни это было одним из наших любимых занятий в свободное время. Но потом ремонт, работа у Мамонта, и мы предпочитали тратить свободное ото сна время на занятия любовью.
— У нас тут свой малчишко-девичник намечается? — уточнила, радостно устраиваясь поперёк дивана, зная, что Мамонт его сейчас разложит и устроится позади.
— Отличная идея, особенно если учесть, что у меня мальчишника не было. — от моего предложения Гриня стал веселей.
Приготовил для нас чай и нарезал мне целую миску свежих огурцов с солью. Мы начали смотреть сериал про врачей. Я сама выбрала, как способ порадоваться, что я сейчас с ними дела не имею. Эдакая борьба с собственным страхом.
— Прости меня. — неожиданно произнёс Мамонт, — Больше никаких условий, никакой гиперопеки, никакой ревности с моей стороны не будет. — пообещал мне, глядя на меня потемневшими глазами.
Они у него темнели по трём разным причинам. Злость, нежность и страсть. Сейчас я была абсолютно убеждена, что в тёмном янтаре Мамонтячьих глаз была нежность. На это я могла ответить лишь взаимностью. Хотелось стать настоящей кошкой, чтобы ластиться, как это умеют только они, но я Кошка ненастоящая. Лишь прижалась к любимому сильней.
— Можно мне тогда инстаграм завести? — спросила, сдерживая улыбку и смех, просящими глазами глядя в глаза Мамонта.
У нас уже был на эту тему серьёзный разговор и у Мамонта ответ был категоричен. Нет и всё тут, хотя у самого был аккаунт в этой соцсети.
— Можно. — явно скрепя сердце, разрешил и тут же добавил, — Он будет закрытым. — строго, собственническим тоном.
— Угу. — закивала довольно. — Подпишусь только на тебя и Вику с Ленкой.
— Договорились. Иди сюда. — притянул меня к себе, жадно целуя.