Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2
Шрифт:
К тому же, если вспомнить, что парень был наедине с двумя шестнадцатилетними девчонками, для отца ситуация вовсе не выглядела печальной. Как говорится, кто бы дал – Ватару бы и сам на его место…
Но кто даст.
Надо будет завтра не забыть ему чуть-чуть карманных денег на карту подбросить. Обещания строгости пусть остаются обещаниями; но, пожалуй, как отец он тогда погорячился.
Парень вон и учиться взялся, и спортом занялся, и даже где-то обществу старается
А Мивако завтра утром надо будет просто переубедить на свежую голову.
Её идея, конечно, хорошая; но забот хватает и без напряжённости в семье.
***
– Здравствуйте.
Президент университета и, по совместительству, директор Академии Тамагава оторвался от экрана.
На пороге стоял светловолосый парень из старших классов, европейской внешности.
– Я Асада. Мы созванивались сегодня утром, - напомнил вошедший.
– Могу пройти?
Не дожидаясь ответа и разрешения старшего, гайдзин нахально двинулся в направлении стола для совещаний.
Глава 31 (не читал. Перечитаю утром)
– Я смотрю, воспитание вообще не для тебя?
– Хидэмаса Фурукаси демонстративно нажал кнопку, отключая экран.
– Э-э-э, не понял?
– весьма похоже изобразил дебила отпрыск якудзы.
– На ты не обращаюсь, одет вроде прилично, - пацан удивлённо осмотрел свой костюм.
– Я об этикете, - без тени эмоций на лице пояснил президент.
– Ладно, я готов предположить, что...
– он осекся.
Фурукаси хотел сказать что-то вроде того, что в некоторые семьи и социальные слои образование и воспитание с трудом пробивают себе дорогу. Особенно воспитание.
Юто Кавасима был ему если и не приятелем, то, как минимум, многолетним коллегой, с которым они вместе слепили весьма немало в плане образовательного процесса старшей и средней школ.
Хидэмаса, конечно, не собирался опускаться до примитивной мести школьнику. Тем более что со стороны администрации имели место, мягко сказать, серьёзные нарушения.
Но и о приличиях напомнить лишний раз не мешало.
– Я тебя внимательно слушаю, - спокойно и вежливо кивнул директор.
Учащийся нисколько не растерялся:
– Я, откровенно говоря, считал, нам обоим есть что сказать друг другу. Но если вы так ставите вопрос, могу поработать и первым номером.
– Не понял?
– правой бровью преподаватель изобразил вежливый интерес.
– Кем ты можешь поработать?
– Это из спорта, - отмахнулся пацан.
– Тот, кто изначально атакует в равноценной
– Где ты такое слышал?
– Хидэоми позволил удивлению пробиться сквозь маску невозмутимости.
– Мы живём во время стремительно развивающихся аналитических приемов, - продолжил удивлять его пацан.
– Ну-у, я мог бы вам сказать, что я - сын своего отца. Протокол намерений - это общая схема, отправная точка в переговорах. Если стороны незнакомы друг с другом, но с ходу воевать не собираются и хотели бы попробовать договориться.
– Твоё объяснение выглядит убедительным, - не стал скрывать очевидного директор.
– Я, конечно, не ожидал от, хм, вашего круга вовлеченности детей в процессы...
– ...но всё когда-то случается в первый раз?
– хохотнул невежливый пацан, перебивая старшего.
– Упс, извините. Я всё время забываю, что я младше... Честно. Давайте считать, что я просто невоспитанный гайдзин?
– Манипуляция, - отчего-то приходя в нормальное расположение духа, кивнул Фурукаси.
– Ты авансом выдаешь себе разрешение нарушать правила, попутно пытаешься втянуть меня. Чтобы и я согласился с увеличением твоего веса в иерархии. Ответ - нет. Мы не будем считать тебя невоспитанным гайдзином. Ты - учащийся Тамагава, со всеми вытекающими последствиями.
– Вы хороший педагог, - удивлённо кивнул пацан.
– Лучше того...
– Я буду тебе очень благодарен, если ты воздержишься от субъективных оценок и не будешь со мной обсуждать моих же коллег. Которых я имею честь знать долго и хорошо, в отличие от тебя.
– Пф-ф, судебному приговору вы так же ответите?
– кажется, для семейства Асада правил приличия не существовало.
– А что, он уже есть?
– вежливо поинтересовался президент университета.
– Судебный приговор?
– Вчера Кавасиму оставили под стражей решением суда, - пожал плечами школьник, вроде как теряя интерес к теме.
– Девятое бюро в таких случаях держит нас в курсе, - похоже, он решил быть откровенным.
– Хотя, я понимаю и настоящую причину такого решения...
– Какова настоящая причина?
– Фурукаси, несмотря на необычность ситуации, не видел смысла скрывать своего истинного интереса.
– Девятка, случается, использует инструменты, которые не декларирует. Ту неделю, которую по-минимуму Кавасима проведет в тюрьме, он будет в безопасности. А за неделю, даст бог, мы бы остыли, - пояснил пацан.
– Полиция раньше, когда мой отец был таким, как я, могла арестовать кого-то, чтобы его сразу не пришибли в горячке. Так сказать, с благими намерениями. Для профилактики. Потом отпускали. Отец говорил, иногда таким образом жизни спасали.