Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2
Шрифт:
– Ты думаешь, его в тюрьме спасают от вас?!
– искренне заинтересовался преподаватель.
– Полиция и суд нам не докладывают, - резонно заметил учащийся.
– Но по данным моих источников, как вариант, да. Там ещё выборы же примешиваются. А он здорово подставил свой штаб, если вам это о чём-то говорит...
– По уставу академии и университета, я не имею права заниматься политической деятельностью и, как следствие, лично мне на выборы плевать.
– Открыто
– Не знал...
– разочарованно протянул пацан.
– Кажется, мне сейчас придётся брать обратно своё предложение насчёт протокола намерений.
– Можем попробовать сыграть в игру, - отчего-то президент испытал необъяснимый приступ великодушия.
– Ты говоришь свои цели и ожидания от этого визита. Я потом назову свои.
– Давайте синхронно и письменно?
– оживившись, предложил школьник.
– Я пишу, что хотел, на своём листке бумаги. Вы - на своём. Потом обмениваемся листиками?
– Где тебя такому научили, - проворчал Фурукаси.
***
Там же, через некоторое время.
– Это и есть твои цели?
– директор растерянно смотрел на лист перед собой.
– Ну да, - непонимающе поднял взгляд на него Асада.
– А что не так?
– Это какие-то стартапы социальных программ, - нахмурился педагог.
– На личные цели непохожи. Если только не считать твою просьбу об отсрочке штрафного платежа.
– Я не стал поднимать вопрос о законности этого взыскания в суде, - собрано заявил школьник.
– Решив, что по такому поводу мы и сами договоримся, я и академия. Я ошибся?
– Да нет, не особо. Можно сказать, что не ошибся.
– Фурукаси не стал говорить, что в данном случае он был не на стороне своего подчинённого, находившегося сейчас в тюрьме.
– Хм...
– У меня нет возражений по вашим целям.
– Младший Асада мгновенно снял напряжение со стороны преподавателя.
– Даже давайте развернуто. Моя семья инцидент с академией считает исчерпанным. Мои претензии в адрес Кавасимы на школу не распространяются, это два. К спортсменам лично у меня претензий нет. Вернее, не так... Если они вместе с нашим каратистом будут заниматься своими делами, и не лезть к нам, то я бы с удовольствием доучился, вообще не обращая на них внимания.
– Ты вот так просто откажешься от мести в адрес тех, кто покалечил девочку из твоего окружения?
– Вы так говорите, как будто этот вопрос для вас ключевой, - подросток вернул спокойный взгляд педагогу.
– Ключевой, - снова не стал ничего скрывать директор.
– Возможно,
– Ты сейчас серьёзно?
– как бы президент ни владел собой, но такая новость очень многое меняла.
– Более чем, - солидно кивнул пацан.
– И это ещё один момент, о котором я хотел с вами поговорить. Икару будет посещать занятия, начиная с той недели. Какое-то время она будет ездить в инвалидной коляске. Я уверен, что она встанет на ноги даже до конца учебного года. Но мне бы очень не хотелось, чтобы нездоровые шуточки или просто повышенное внимание доставляли ей моральные неудобства.
– Асада как-то по-взрослому и испытывающе посмотрел на директора.
– Кто бы спорил, - не менее серьезно поддержал налаживающееся взаимопонимание Фурукаси.
– Знаешь, если это действительно твои цели, думаю, мы сможем договориться без особых проблем...
– Ну что? Как всё прошло?
– Цубаса, подпиравшая в коридоре стенку минут пятнадцать, прихватывает меня под руку, когда я заворачиваю в учебный корпус из административного коридора.
– С ним гораздо приятнее иметь дело, чем с Кавасимой. Договорились по всем пунктам. Вроде бы, искренен и не врёт.
– Он не политик, - отмахивается красноволосая свободной рукой.
– Ни по складу характера, ни по роду занятий. Он чистый учёный и бизнесмен, ему одной академии хватает для самореализации.
– Понимаю.
– Когда ты должен вернуть деньги?
– Будешь смеяться. Вообще не проблема. Сказал, что вычитает из аванса на обучение за следующий семестр. Получается, до конца этого могу спокойно рассчитываться.
– Хм, приятно, - моя одноклассница беззаботно встряхивает в воздухе волосами.
– Ещё Ю отписалась, - добавляю нейтрально.
– Быстро рассказывай.
– Тебе - спасибо. Передо мной, говорит, неловко. Говорит, не знает, как теперь жить вместе.
– Всё один к одному, - вздыхает Цубаса.
– Такое впечатление что тебя и правда как из дома выдавливают.
– Знаешь, я бы не драматизировал. Впрочем, посмотрим.
– Ты сегодня собираешься домой?
– Мивако, разговаривающая из окна медленно едущей машины, выглядит беззаботной.
Мы с красноволосой, выходя с территории учебного заведения, собирались прогуляться пешком. Но оказалось, что нас ждут.
– Мы не будем обсуждать этот вопрос с тобой, - отвечаю ей ровно и спокойно.
– Скажи же, когда мужик удовлетворён, эмоции контролируются гораздо легче?
– демонстративно игнорируя секретаршу, Цубаса обращается ко мне.
– Я бы не сводил всё к физиологическому фокусу, - правой рукой, подчиняясь её порыву, на ходу обнимаю её за талию.
– Тебя дома ждать?!
– уже более раздражённо уточняет Кога.