Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4
Шрифт:
— Какой? Ч-чёрт, кажется, и правда не стоило пить столько…
— Выводы она сделает свои, — мудро пообещала Мивако, окатывая скептическим взглядом бутылки на заднем плане. — Но один вопрос себе точно задаст.
Финансист, не говоря ни слова, рассеяно глядел между женщинами.
— А по-прежнему ли сильный мужчина с ней? Или уже какой-то обрюзгший старый слизняк? Не способный управлять даже личным ребёнком?
— Ты перегибаешь, — зло уронил Ватару, неприязненно глядя на младшую жену.
— Тебе
— Скоро буду, — проворчал финансист, разрывая соединение.
— Ты ж говорила, мне надо держаться от него подальше? — как ни в чём ни бывало, с любопытством поинтересовалась Вака. — А сама тащишь его сюда? При мне? — она задумчиво провела свободной ладонью от шеи до живота, намекая новой приятельнице на вполне определенные нюансы.
— А ничего не будет, — уверенно заявила Кога. — Между вами, сейчас… Вот увидишь.
Там же, через некоторое время.
— Вот ты хитрожопая, — нейтрально констатировала Коюме, сбрасывая с себя хлопковый халат онсена и открывая шкафчик с одеждой в специальной комнате.
— Я умная, — довольно прикрыла глаза Мивако, удерживая в руках одежду Ваки. — Растерянность. Чувство вины. В такие моменты из него можно веревки вить. Просто я его знаю… Справишься?
— Да кто ж его знает, — вздохнула пиарщица. — По идее, парень не давал повода думать, что может наплевать на договорённости.
— Ну, отцу же перед выборами заявил, — фыркнула секретарша, с нечитаемым взглядом наблюдая, как её собеседница застегивает спереди одежду.
— А у кого друг перед другом обязательств больше? У отца перед сыном? Или наоборот? — парировала менеджер.
— М-м-м, смотря с какой стороны, — мгновенно задумалась Мивако. — Если с точки зрения морали, то, конечно, у сына перед отцом. А вот…
— А вот если с точки зрения закона, то вовсе даже и наоборот, — многозначительно подняла бровь более высокая Вака. — И этот сынишка ваш, насколько я его поняла, с точки зрения закона, по своим европейским правилам, мыслит как бы не чаще!
— Бог в помощь! — открещиваясь, подняла вверх пустые ладони Кога. — Если ТЫ знаешь, как подступиться к проблеме…
— Ну, не убедить шестнадцатилетнего парня будет совсем уж грустно, — непритворно вздохнула Коюме. — Тем более, демонстрируя ему свою искреннюю симпатию. К-хм.
— Он тебе нравится?! Или для карьеры?! — мгновенно вцепилась в последнее слово младшая сестра оябуна.
— Карьера у меня в любом месте будет удачной и стремительной. Согласна? — Вака улыбнулась как-то неожиданно мудро и по-взрослому.
Настолько, что Мивако, насупившись, тут же отвела взгляд.
— Спасибо! —
— Ой, да завязывай, — недовольно нахмурился Асада. — Было бы за что…
— Самооценка? — отличница весело кивнула подруге, глазами указывая на парня. — Занижена? Из-за предыдущего жизненного периода, нет?
— Местами, — Цубаса, с хрустом разгрызая третье яблоко, согласилась лишь отчасти. — Но это не оно.
— Да ну?!
— Угу, — компетентно кивнула красноволосая, поворачивая яблоко перед собой и примеряясь, чтобы укусить его с другого боку. — У него заниженная самооценка регулярно компенсируется самоиронией. Я прям как запала — до сих пор тащусь.
— Хм. А ведь да, — Иока по-новому и задумчиво посмотрела на блондина. — Я сформулировать не могла! Он действительно как-то по-взрослому, без пены изо рта, всё это воспринимает! Не доказывает никогда ничего никому. Ну, почти. Хм?
— Мудрость приходит с годами и с проигранными сражениями, — философски вздохнул Асада, продолжая разделывать очень узким и маленьким ножом средних размеров кальмара.
Стараясь не забрызгать при этом пространство вокруг крошечной раковины.
— Уверен? — Кимишима, забросив в рот остатки яблока вместе с огрызком, нависла над плечом одноклассника. — Давай я?!
— Не-е-е, мне надо практиковаться, — не согласился тот. — Вы-то и так сумеете. А я в жизни не делал. Вкусно? — он оценивающе посмотрел на несколько пакетов с морепродуктами.
По его звонку, коллеги с рыболовного промысла отправили ему круглосуточным курьером несколько наименований, отчёркнутых в списке Цубасой.
Буквально по половине килограмма, но сразу несколько пакетов: кальмар, лосось, тунец, осьминог…
Бывшая курсант информационной академии, пока везли еду, не доверяя никому, через забор клиники сбегала до ближайшего гипермаркета.
Несколько приправ, саморазогревающийся рис, одноразовые палочки и такие же плошки — и трое учащихся Тамагава ужинали прямо в палате.
— Никогда не ел столько сырой рыбы, — заметил Маса, бросая несъедобные остатки головоногого в специальный пакет.
— Зря, — синхронно пожали плечами девочки.
— Вкусно. Полезно. Недешево. — Продолжила Цубаса, задумчиво выбирая между ещё одним яблоком и упаковкой с финиками.
— Ты просто не настолько японец, каким искренне себя считаешь, — деликатно обозначила намек Икару. Затем махнула рукой и, не сдерживаясь, заржала вслух. — Это всё большую часть жизни коренные японцы так и едят не термообработанным!
— Угу, — Кимишима решительно выхватила из пачки самый большой финик. — Так вот и сыпятся иностранные шпионы, неудачно притворяющийся японцами!