Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава
Шрифт:
Он смешно моргает.
– Кому будет хуже? Мне от твоего левого? В самом лучшем для тебя случае, разбивающего мне губы или нос? Или тебе – от моего акцентированного правого? Которым некоторые люди, вон, даже кирпичи ломают? Учти сюда же, что я твой левый удар вижу, а ты мой правый – нет. Потому что бью в разрез твоего локтя, и ты сам себе собственной передней рукой мою ударную из поля зрения закрываешь. Ч-чёрт, не знаю, как пояснить. Смотри.
Три раза подряд проношу кулак отца над своей головой, показывая свой ответ.
С каждым разом он, входя в азарт, двигается всё быстрее и быстрее:
– Понял, – задумчиво резюмирует родитель, получив моими раскрытыми ладонями последовательно в лоб,
– Пап, правый кросс через левую руку – это… м-м-м…
Как же ему объяснить, чтоб и не палиться чрезмерно? И дошло чтоб сразу?
– Не объясняй, – резко сдаёт отец назад. – Я понял. Я не знал просто, что ты где-то тренируешься. Кстати, а где? – снова этот его экзаменующий взгляд, знакомый мне по месту службы там. – У нас ведь нет зала бокса в муниципалитете? Ну, серьёзного зала нет, – поправляется он, возвращаясь в кресло и соображая что-то а ходу. – А из несерьёзного ты бы не вынес ничего, подобного вот этому всему, чтоб побить Нагано.
– Пока только теория, – говорю уверенно. – «Разум сильнее меча», слыхал?
Спорить с ним не собираюсь, поскольку это тело, увы, в практике больше чем ноль. Тут без вариантов.
– Ну и ещё моральный дух, имеет вес, – быстро сориентировавшись, добавляю в свои слова то, что приятно слышат любому родителю. – Читал где-то: в драке побеждает не тот, у кого техника лучше. А тот, кто психологически более готов, и кто держит чужой удар лучше. Вот сегодня, видимо, оно и сработало. Просто точно проверить не вышло, потому что он так ни разу нормально меня и не ударил. Пропустил от меня самое первое серьёзно – и тут же лёг.
– С известными допусками, да, – нехотя кивает отец, опять погружаясь в себя. – Хотя и не совсем точно для обусловленных спортивных схваток по правилам, но в целом… Да, в драке побеждает не голая техника… Слушай, тогда кратко. Я ехал к тебе выяснить, что у тебя за второй концентратор. Оказывается, его вообще не было. А Нагано через твоего школьного учителя мне передавали, что хотят купить твой второй прибор вместе с программой. Я, в принципе, и не сомневался, что у тебя никакого дубля быть не может; но для очистки совести решил переспросить… Посылаем их на три буквы? – похоже, батя за предыдущую жизнь, наученный горьким опытом, привык не сильно полагаться на слова своего приёмного отпрыска.
– У меня нет второго концентратора. Победил Сэя голыми руками, – удачно наученный девятилетним соседом час тому, использую комплект отца в роли независимого свидетеля, подтверждающего, что я говорю правду. – В момент боя концентратором, возможно, пользовался Сэй. По крайней мере, он его с себя не снимал. У меня были только голые руки и кое-какая предварительная подготовка по теме. – Не ухожу в детали, оттого независимый прибор подтверждает мою кристальную честность.
Активированная голограмма нужного приложения моргает отцу соответствующим иероглифом три раза.
– Скажешь, какой спортзал в итоге выберешь для тренировок, – уточняет родитель, решительно поднимаясь из кресла. – Если, как и собираешься, туда всё-таки пойдёшь.
Занятно. Всё оказалось именно так, как он подумал в первый момент.
Пацан действительно взялся за ум. По крайней мере, на то было очень похоже.
Ватару, откровенно говоря, просто боялся поверить в то, что это в итоге возможно: карты, загулы, случайные бабы не самого высокого пошиба… Масахиро катился куда-то не туда, но не было ни сил, ни времени, ни желания заниматься его воспитанием.
Тем более, ребёнком он был приёмным и через пару лет Вакару планировал свой родительский долг считать исполненным. Пристроив
Именно поэтому он и прервал сейчас разговор, сразу отправившись обратно на работу.
Асада-старший банально боялся спугнуть свою родительскую удачу, которую он уже и не чаял встретить: его приёмный сын сегодня впервые за всё время не просто радовал его, как родителя.
Маса даже где-то вселил робкую надежду на то, что его будущее дальше пойдёт не по самому плохому сценарию.
Кстати, теперь баснословных денег на Академию Тамагава было не жаль. Что-то там такое всё же произошло, что мозги пацана вправились и встали на место.
В зале, который я приметил по дороге домой, всё оказалось далеко не так радужно, если судить по местным мерками; и вполне нормально – уже по моим личным.
Так-то, просмотрев в режиме видеосигнала местные короткие тематические фильмы на смарте, я оценил уровень и здешней техники, и оборудования.
Но есть разница.
Если обучать с ноля человека, который полный ноль в боксе и есть, это будет одна методическая и тренировочная база.
Если же у тебя за плечами…
Замнём для ясности.
В общем, глухая стенка с матом и три подвижных мешка (разной набивки) в зале были. Стоил доступ к этому удовольствию сущие копейки и оплачивался за каждый час занятий по факту (можно вообще не наличными, а со смарта, что я и сделал).
В памяти сразу всплыл ташкентский послевоенный зал Сиднея Львовича [1] , в Доме пионеров… где на одном мешке, случалось, занималось по три человека одновременно. И допуск к снаряду почитался за самую большую награду – потому что можно было вообще перед зеркалом не один месяц упражняться…
1
Долго рассказывать. Настоящим тренером и Валерия Попенченко, и, кстати, Андрея Борзенко в Ташкенте был Сидней Львович Джексон. Просто в СССР не принято было упоминать, что это была самая настоящая подростковая школа профессионального бокса. И по содержанию, и по форме. Да и тренер-американец, по идеологическим соображениям, was out of the question.
Возможно, именно потому братва и выигрывала впоследствии в одно касание всё подряд, до чего дотягивалась. Включая победы Андрея Борзенко в концентрационном лагере над эсэсовцами.
Потому что тренер в своё время учил и личному режиму на фоне голодания (концлагерь), и манеру боя ставил индивидуально и профессиональную (Попенченко), и многое-многое другое.
Кому интересно – биография Сиднея Джексона есть в инете. Соседи из Узбекистана не дадут соврать: его и сегодня помнят в Ташкенте. Спустя поколения.
Матулевич, упоминаемый в официальной советской истории, был преподавателем физкультуры в суворовском училище, где учился Попенченко. Соответственно, тренером числился по всему, от футбола до бокса. Ну и возил на Союз по юношам суворовца Попенченко тоже он – ибо официальный статус.
Прогнав лишние воспоминания и понимая, какой «подарок» в виде неподготовленного тела мне достался, я большую часть внимания потратил на то, чтоб не увлекаться: по три сотни каждого одиночного удара для первой в жизни тренировки более чем достаточно.
И так, готов спорить, бицепсы завтра будут скрипеть молочной кислотой и дёргаться при каждом небольшом усилии.
Кстати. Если я хоть немного понимаю в людях, то побитый сегодня красавец завтра обязательно будет пытаться выкатить ответку. Надо и это из виду не упускать.