Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава
Шрифт:
На полу сидела одна из учениц с математического. Её губы были разбиты; нос, возможно, сломан.
Глава 35
– Что происходит? – повторил преподаватель, поскольку отвечать ему никто не торопился.
– Случайная травма во время занятий! – переглянувшись с одноклассниками, после паузы сообщила высокая и массивная учащаяся спортивного отделения, которой вполне подошла бы карьера борца сумо, если бы она
Эта спортсменка, официально числясь легкоатлеткой, на самом деле вполне пристойно для городского уровня толкала ядро.
– Так, всем разойтись и продолжить занятия! – принял решение преподаватель, которому лишние проблемы не были нужны. – Ты, – обратился он к сидящей на полу математичке. – Иди в медпункт, пускай тебе окажут там первую помощь. Если зафиксируют что-то более серьёзное, чем рассечение кожи, я подойду. ВСЕМ ЗАНИМАТЬСЯ!
– АСАААДААА, ИДИ СЮДА! – демонстративно игнорируя команду преподавателя, заорала на весь манеж Цубаса.
Кимишима, имея индивидуальную программу по этому предмету, только что подошла от сектора прыжков.
Белобрысый гайдзин тут же бросил баскетбол между математиками и химиками и подбежал по первому зову красноволосой.
Почти все присутствующие с интересом наблюдали, как Цубаса что-то эмоционально шепчет ему на ухо, размахивая при этом руками.
– Сенсей, а разбирательства что, не будет? – явно под влиянием одноклассницы, уточнил Асада.
Представители спортивного отделения и мужского, и женского пола стояли группой в нескольких метрах и весело о чём-то переговаривались.
– На тему? – недовольно сморщился педагог.
– Есть основания предполагать преднамеренность в случившемся, – обтекаемо ответил белобрысый. – Математическое отделение не считает происшедшее как случайностью, так и личной виной пострадавшей. Как насчёт записи с камер глянуть?
– А ты с каких пор говоришь за математиков? – удивился преподаватель спортивного отделения, мимо которого, вероятно, перевод Асады с гуманитарного прошёл незамеченным.
– А с тех пор, как меня выбрали старостой на математическом, – вежливо подсказал гайдзин. – С сегодняшнего утра, то есть.
– Я разберусь тогда, и так, как сам сочту нужным, – неприязненно ответил педагог. – ВСЕМ ЗАНИМАТЬСЯ!
– Ну, если вы так… – демонстрируя сожаления всем видом, белобрысый развел руками. – Очень жаль, что и вас во всё это втянули. Не сочтите за выпад в ваш персональный адрес, ничего личного. «Защищать слабых, бороться с сильными»… Мы вынуждены будем сами уладить эту проблему.
Асада переглянулся с такой же новенькой на математическом, как и он, имевшей волосы красного цвета.
– Эй, манда толстожопая, – не пытаясь изобразить даже подобие этикета, игнорируя преподавателя, обратилась после этого к огромной физкультурнице Кимишима. – Молись. Или иди после урока переодеваться в мужскую раздевалку.
– Что происходит?! – заволновался преподаватель, у которого
– Ничего. Я не с вами разговариваю, – нагло ответила ему Цубаса. – У меня индивидуальный план, и зачёт до конца семестра. Вы не являетесь моим наставником. Пожалуйста, занимайтесь своим делом и своими учениками. Не лезьте ко мне, если не хотите проблем. Уже лично себе.
Все присутствующие затихли. Учащиеся спортивного отделения напряглись, потому что именно их преподавателя сейчас при всех опускали.
– Толстая, – не обращая внимания более ни на кого, продолжила Кимишима. – После урока будешь из собственной манды перхоть жрать. Горстями. Обещаю, прилюдно. Или – п#здуй в мужскую раздевалку. Переоденешься при мужиках. На твои висящие жиры всё равно никто там не позарится, так что за невинность можешь не переживать.
После этого красноволосая коротко и без затей плюнула в лицо спортсменке.
Преподаватель покраснел, не зная, что бы такое быстро предпринять в данный момент.
Он, в принципе, понимал, что именно против красноволосой у него сейчас нет никаких методов.
Пока он соображал, массивная учащаяся спортивного отделения вытерла плевок с лица и с нечленораздельным выкриком бросилась вперёд.
Цубаса, чуть подпрыгнув на месте, выбросила вперёд правую пятку, попадая выше колена в бедро физкультурнице. Удар пришёлся чуть сверху.
Та, коротко вскрикнув, повалилась на спину.
– А ведь вам всего-то и следовало, что начать справедливо разбираться, – укоризненно заметил белобрысый, ни много ни мало, преподавателю.
Тоже при всех.
– Я тоже учащиеся математического! Что случилось?! – растолкав толпу, возле места инцидента появился Сэй Нагано.
– Пошёл в жопу, – резко сказала ему одна из девочек-математичек. – Ты не член ученического совета отделения. Ты никто на отделении и у нас права голоса не имеешь.
Каратек, покраснев, взмахнул рукой в воздухе, словно пытаясь схватить дерзкую девчонку за волосы.
– Эй, урод! – возмутился Асада, вместе с этими словами впечатывая кулак чётко в правый бицепс Сэя.
Нагано вскрикнул, а его правая рука повисла плетью.
– Народ, Сэя бьют! – закричал кто-то из парней физкультурного, переглянувшись предварительно с двумя или тремя товарищами.
Через минуту в спортивном манеже шла драка всех против всех.
Один из ответственных за данное занятие преподавателей, оказавшийся участником событий с самого начала, попытался в первый момент призвать всех к порядку. Он даже принялся лично расталкивать дерущихся.
Но кто-то подбил сзади его ноги под колени, затем уже чужое неосторожное колено ударило его сбоку в висок.
А еще через четверть минуты общешкольная система безопасности, в лице центрального пульта видеонаблюдения, активировала вызов охраны в спортивный манеж.