Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава
Шрифт:
– Вот потому ты и помощник инспектора, – замечает Садатоши. – Они тоже бывают разными. Конкретно этот пацан, конкретно сейчас, действительно больше озабочен своими спортивными амбициями. И потом, не забывай, из какой он семьи. Для них эти деньги вполне могут не быть такими значимыми, как…
Когда после визита в девятое бюро я возвращаюсь домой, на кухне застаю мать, Мивако и Ю.
Сестра почему-то напряжена и только что
– О, привет! – мать хлопает меня по плечу, проходя к плите, на которой жарится что-то очень сильно пахнущее тмином.
– Ты в норме? – Мивако, взбивающая что-то миксером в высоком пластиковом контейнере, прекращает на время работу, чтоб поцеловать меня.
– Добрый вечер, – хмуро ворчит Ю, занимающаяся тестом в специальной посудине.
– А ты чего бесишься? – напрямую спрашиваю сестру, которая косится волком.
– Да иди ты! – неожиданно вспыхивает она, хлопая дном миски об стол и выбегая из кухни.
– Это она мне не рада, – смеётся Мивако.
– Кстати, Маса, Мавако поживёт пока с нами. – Сообщает мать.
– Да и пожалуйста, – пожимаю плечами, с напряжением отстраняясь от Мивако.
Что-то на меня дурно действует нынешний гормональный баланс. Надо с этим как-то решать. Похоже, Цубаса в чём-то весьма права, насчёт физиологических потребностей и напрасного отождествления их с чем-то более серьёзным.
Вроде секретарша отца буквально на полсекунды положила руки мне на бока, а у уже меня мысли унеслись совсем не в ту сторону. Блин. Долбаная физиология.
– Только я всё равно не понял, с чего наша Ю взбесилась? – спрашиваю у матери, с благодарностью принимая от Коги тарелку с блинами, сыром тофу, зеленью и куском жареного рыбного филе.
– Я сказала, что Мивако пока будет спать с ней в комнате, – сообщает мать. – Пока наш отец, к-хм, м-м-м…
– Не вернётся и не решит проблему с расширением жилища! – приходит на помощь секретарша. – В принципе, я бы и сама могла это решить, – она неуверенно смотрит на мать, словно ожидая одобрения. – У меня есть операционный доступ к части необходимой суммы, плюс свои сбережения…
– НЕТ. Домом будет заниматься Ватару. – Отрезает родительница.
К явному облегчению батиной секретарши. Которая, видимо, не особо хочет нарушать правила и запускать руку в корпоративный карман. Даже на время. Тем более что в той конторе это может быть чревато не только организационными выводами, несмотря на родственные отношения Мивако с Гэнки.
– Мамы, так это Ю из-за комнаты злится?
– Угу, – синхронно кивают в ответ обе женщины.
– Есть предложение. – Я чуть тороплюсь, потому говорю, не прекращая жевать. – Я сейчас допоздна буду зависать в спортзале. Примерно до двадцати двух там буду, каждый день, за исключением, может, только субботы. Вечером вы уже все спать будете, когда я буду возвращаться. Потом я всё равно до полуночи буду мыться, есть, мыть посуду, греметь кастрюлями на кухне. Может, пусть пока Ю в мою комнату переедет?
– Ты сейчас серьёзно? – ухватывается за предложение мама.
Переставая даже на время мешать содержимое чугунка на огне.
– Вполне. А что? Ну смотри: утром я раньше всех сейчас ухожу, потому что математическое отделение, всё новое, да и дела есть кое-какие в школе до занятий… на неделю точно… После обеда я буду приходить только переодеться и поесть – комната для этого не нужна. Вечером буду возвращаться мёртвый. В смысле, измотанный, – поправляюсь, под влиянием стремительно поползших вверх бровей Коги. – Пока поел, пока помылся и убрал за собой – уже полночь. Да я и на кухне усну, – я правда недоумеваю, что в этом такого. – Вы-то всё равно к тому времени уже спите?
– Ну, если ты сам согласен, – с облегчением выдыхает мать, – то я только спасибо скажу. Тут потерпеть-то всего несколько дней, пока отец…
– К-ХМ! – Мивако начинает демонстративно прочищать горло.
– Ну вот и договорились, – итожу. – Вы ей сами скажете? А то мне бежать пора.
– СТОП. Маса, а я сейчас не услышала, где в твоих жизненных планах находится учёба. – Соображает мать быстро.
– Во-первых, я на полтора часа раньше в школу потому и бегаю, – напоминаю. – Там с утра договорился кое с кем заниматься.
Это действительно правда: неразлучная троица подруг Цубасы действительно торжественно пообещала прилюдно сделать из меня если и не полноценного отличника, то, во всяком случае, по профильным предметам дотянуть до пристойного уровня.
Я предусмотрительно не стал говорить, что высшее инженерное образование и научная степень у меня уже есть, хоть и не здешние: с негласными инструкциями Цубасы мои ранние приходы в школу стыковались просто идеально. А тут ещё и вполне законный мотив для этого, на ровном месте.
– Во-вторых, я перевёлся на математическое отделение с гуманитарного, – напоминаю.
– Да, Мивако говорила, – рассеянно вспоминает мать. – И что?
– У меня рейтинг из-за перевода две недели ещё неактуален, типа поддержка от школы. Ну и… – я уже освоился, потому просто отправляю матери выписку из своего листа проверочных работ.
– У тебя отлично по двум сегодняшним тестам?! – удивляется мать, глядя на экран широко раскрытыми глазами.
Видимо, не удовлетворяясь моим сообщением, она выхватывает смартфон из моих рук и лично активирует школьное приложение.
– Да, – отвечает она сама себе, растерянно оборачиваясь к Мивако. – Вот учительский реестр, там не отредактируешь…
– Хорошо же ты меня ценишь! – смеюсь, отодвигая от себя пустую тарелку.
– Я говорила, он очень неглуп. И взялся за ум, – батина секретарша вежливо вынимает мой гаджет из рук матери и возвращает мне. Делая незаметные знаки, чтоб я валил.
Её лицо при этом излучает крайнюю степень просьбы.
– Ладно, я понёсся, – с этими словами поднимаюсь из-за стола.