Разнообразно об обычном. Сборник рассказов
Шрифт:
– Вот и хорошо, – обрадовалась женщина и пододвинула к себе журнал, – Мне теперь вы документы должны подать.
– Так вот же они, – Светлана качнула папкой, которую только минуту назад получила здесь же, от этой самой дамы.
– Нет, вы не поняли, – улыбнулась секретарь темной помадой на тонких губах, – приём документов тоже платный. Пятьсот рублей, пожалуйста.
– Так я вот только что у вас…– начала девушка, но встретившись взглядом с сотрудником приёмной комиссии, не стала продолжать фразу, – Кому деньги?
После оформления на коммерческое отделение Светлана шла по коридору института, словно побитый чемпион по боксу, который ещё недавно
Боковым зрением Светлана заметила мужчину из комиссии, того самого, который сразу направил её на экзамен. Встречаться с ним не хотелось, и девушка остановилась за колонной в холле института, ожидая пока он пройдёт. Мужчина шел, задумавшись и не смотря по сторонам, мимо Светланы, к лестнице. В руках его были какие-то документы, которые он перебирал на ходу.
– Погодите, – от центрального входа за мужчиной чуть ли не бежала полная женщина в просторном светлом костюме и шляпе, – погодите, Петр Сергеевич…
Мужчина обернулся, уже находясь на середине лестницы:
– А это вы… Что там у вас?
– Как же так, – заговорила полная дама, – мой мальчик не поступил, а вы обещали.
– Знаете, я сейчас спешу, – довольно резким тоном заявил Петр Сергеевич.
– Нет уж, погодите. Давайте разберёмся, – начала повышать голос женщина, – вы мне…
– Всё, хватит! – работник института сделал резкое движение рукой между собой и говорящей женщиной. – Сколько вы давали?
Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака пачку купюр:
– Так сколько? Двадцать кажется… Вот, получите. Ничем больше помочь не могу.
И он быстро взбежал по лестнице вверх. Женщина осталась с растерянным видом стоять на ступенях лестницы, держа деньги в руке. Затем она спрятала деньги в сумочку и решительно направилась к выходу, возле которого переминался с ноги на ногу сутулый прыщавый парень с большими ушами.
– Пойдем, – дама подтолкнула сына под локоть, направляя в сторону улицы, – Не хотел учиться – вот теперь и результат. Не приняли. Видел? И деньги вернул. Что ж ты у меня бестолковый – то такой, даже здесь и то не смог…
Светлана была поражена увиденным. Вот так номер. Так вот почему все эти непонятные правила, конкурсы, экзамены и оценки – деньги! А мама институт расхваливала. Вечером Света распрощалась с Натальей Сергеевной и до первого сентября уехала домой. А потом была традиционная уборка яблок, где сокурсники познакомились и сдружились. И уже в октябре Светлана узнала, что милиция арестовала каких-то преподавателей в институте за «нехорошие дела» при приеме на обучение, но на её учёбу на «платном» это не повлияло. Или нужно было о себе заявить?
Рыбалка
Увлечения у всех разные. Доказательств это не требует, это же очевидно. Люди все непохожие и увлечения им под стать. Кому-то баскетбол, кому-то танцы, кто-то выпивает после баньки с друзьями, а некоторым, хоть их убей, дай сыграть во что-нибудь – лишь бы рискнуть… Всего не перечислить.
Михаил Воротин увлекался рыбалкой. Нет, не так, как некоторые «профессионалы», которые ссорятся с жёнами, лишь бы в указанное время подгрести на лодке к заветным камышам, а для покупки этой лодки потратили деньги, отложенные на отпуск; или уедут с друзьями
В свободное от дежурства по управлению и работ по хозяйству воскресенье Воротин подвязал пару удочек вдоль велосипедной рамы и не торопясь, наслаждаясь чистым утренним загородным воздухом, поехал к небольшой безымянной речушке, которая, когда ещё была молода и резва, изогнувшись, образовала затон – практически озеро, в камышах которого любили гнездиться дикие утки, и в котором всегда можно было выловить десяток-другой карасей, плотвичек и, если повезёт, линя или язя.
Дорога от города заняла около часа. Михаил крутил педали и оглядывал окрестности. Вот и знакомая лощина, здесь парень свернул влево. Шоссе осталось позади, шины почти беззвучно катили по едва заметной тропинке, лишь слегка пощёлкивала на звёздочках цепь. Деревень на пути не было, поразъехались селяне, и даже брошенных домов не осталось – всё разобрали. Потому километров пять Михаил ехал через пустое, если не считать посевов, поле, объезжая звенящие птичьими голосами и заросшие смешанным лесом овраги и лощины, и двигаясь по «грунтовкам» вдоль лесозащитных, а можно сказать и заградительных, или растительных полос, состоящих в основном из берёз и осин, заботливо посаженных лет тридцать назад местными аграриями и лесничими, чтобы сильным степным ветром не сдувало распаханный чернозём.
Речушка протекала мимо красивых рядов старых сосен, с более высокого берега разглядывающих свои колючие кроны в воде. Противоположный, пологий берег протягивал к речке, задерживая бег течения, редкие песчанные плёсы, раскинулся ярким и душистым разнотравьем, а вдали на взгорке курчавился зелёными рощами. Вдоль по руслу, отдельными кущами затеняли стремнину ракиты, ивы и орешник. По этим островкам можно было отследить, как речка меняла своё течение, намывая островки, подмывая и обрушивая берега. И вот, наконец, затон.
Михаил выбрал место. Хотя выбрал он его ещё несколько лет назад, в те времена, когда будучи подростком, вместе с друзьями решил на велосипедах доехать до соседнего города. Тогда казалось, что посмотреть по карте направление и разделить двести двадцать пять на двадцать – это уже почти осуществлённое путешествие: садись в седло и к вечеру приедешь; про усталость, погоду, рельеф никто тогда не думал. В общем, проехали километров тридцать и почувствовали, что расстояние может не покориться. Переругиваясь и всё больше уставая, проехали ещё немного, а потом повернули обратно. Для сокращения пути поехали через поле, чтобы напрямую; и в результате попали к затону. И хорошо, что тогда деревенских проживало побольше, попадались на пути – подсказали, как выехать на трассу. Но дорогу к затону Михаил запомнил и, в последствие, иногда наведывался к тихой речке на рыбалку.
Разместившись в тенёчке и установив удочки, Воротин наслаждался тишиной, любовался игрой бликов на воде, прорезающих редкие отражения облаков, гадая, каков сегодня будет улов.
А улов был. Что может быть приятней для рыбака, как не вид ведёрка с плещущимися рыбками, которые в рассказах на следующий день заинтересованным слушателям во дворе или на работе, становятся рыбами, рыбинами и …вот такими огроменными монстрами, рвущими леску и ломающими удилища. Михаил периодически подсекал очередную красноперку и, опуская её в ведро, понимал, что отдых удался.