Разновидности зла

Афанасьев Александр

Мечеть Мохаббат-Хан была одним из великолепных памятников исламской архитектуры индостанского субконтинента. Не способные нормально наладить собственный быт, темные, гадящие прямо на улице мусульмане индостанского субконтинента – долгими годами строили, отделывали, украшали искусной резьбой мечети и медресе. Словно здесь, в пятницу, в общении с Аллахом – они могли насладиться прекрасным: прихотливой вязью стен, сложным рисунком изразцов, причудливо гуляющим под куполом мечети эхом. Здесь все были равны, и все были едины. И тот, кто приезжал сюда на собственном Даймлер-Бенце, и тот, кто не знал, чем завтра накормит собственных детей – здесь все были рабами Аллаха. И все – обращались к нему с одним…

Люди начали стекаться к мечети еще потемну. Встречались, радовались друг другу, занимали лучшие места. С восходом солнца –

с минарета пополз, растекаясь по городу азан, сменяясь следующей за ним икамой – и правоверные встали на намаз…

Аллаху акбару, Аллаху акбару,

Аллаху акбару, Аллаху акбару

Ашхаду аль ля иляха илля-л-Лаху,

Ашхаду аль ля иляха илля-л-Лаху

Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-л-Лахи,

Ашхаду анна Мухаммадар-расулю-л-Лахи,

Хаййя алас-саляти, Хаййя алас-саляти

Хаййя алаль-фаляхи, Хаййя алаль-фаляхи

Кад камат ас-саляту, Кад камат ас-саляту

Аллаху акбару, Аллаху акбару.

Ля иляха илля-л-Лаху.

Джихад – хорош тем, что тот, кто встал на Джихад во имя Аллаха – тот может не совершать никаких других ибадатов, ибо джихад является лучшим среди ибадатов, и его более чем достаточно для того, чтобы попасть в рай. Сказано, что муджахеддин будет вознагражден даже за шаги его лошади, и попадет в положенный ему рай, даже если умрет не от пули неверных, а от болезни или упав с коня и свернув шею. Это позволило людям, собравшимся в одном из внутренних помещений мечети – не стоять вместе со всеми на намазе, воздавая должное Аллаху и посланнику его – а обсуждать вещи, которые никак нельзя было назвать праведными…

– Наши друзья передали нам спутниковые снимки целей в Ташкенте – сказал один из присутствовавших на совещании, пожилой человек с блестящими как у наркомана глазами – русисты должны помнить, что все это не их земля, это земля Маверраннахр, [73] исламского государства, в котором живут по законам Шариата и не боятся никого кроме Аллаха. Мы должны напомнить русистам о том, что такое смерть.

Снимки пошли по рукам.

– Это аэродром – сказал один из боевиков – там должны быть емкости с топливом. Для самолетов нужно топливо. Надо их взорвать…

73

Исламский проект, предполагающий создание единого, никогда не существовавшего там государства, основанного на Шариате. Чьи аналитики это придумали – догадаться несложно.

– Иншалла взорвем… – сказал второй боевик…

– Братья… – сказал третий боевик, самый молодой из всех – зачем нападать на воинские части русистов, ведь там много охраны. Я знаю, что русисты отдают детей в школы, вместо медресе. Там их учат хараму, а не Шариату Аллаха! Надо взорвать одну или две школы, вот тогда русисты поймут, что такое смерть…

– Я против… – сказал четвертый – ты неправильно говоришь, брат Хамза. Мы должны вести джихад против неверных, а не против их детей. Это харам, а хараму нет места в джихаде. Если мы сделаем такое, местные мусульмане, сейчас погрязшие в куфре и ширке – возмутятся против нас, а не против русистов, держащих их в неверии и рассеянии. И тогда мы никогда не построим Иттихад Аллах [74] на землях русистов.

74

Государство Аллаха, то есть государство, основанное на законах шариата.

– Ты слишком много учился, брат Али, потому так говоришь – ответил Хамза – шариат разрешает убивать всех, кто не верит в Аллаха. Эти дети – вырастут и станут неверными и будут убивать нас. Не лучше ли убить их, пока они не могут убивать нас.

– Так ты примешь грех перед Аллахом, который не смыть даже джихадом!

Шейх

Хасан поднял руку и все замолчали.

– Ты не прав, Хамза… – сказал он – Шариат говорит о том, что при ночном штурме города неверных разрешено убивать женщин и детей, но только тогда, когда их невозможно отделить от взрослых мужчин. Разрешено убивать и тех, кто оказывает сопротивление мусульманам – но дети никак не могут входить в это число. Совершив умышленное убийство детей, мы прогневаем Аллаха, и он откажет нам в милости своей…

– Аллаху Акбар

На самом деле – опасения Шейха были еще и в другом. Он давно и плотно работал на англичан, а англичане были гениями дозировки. И отлично понимали, что убийство военных русские воспримут как акт тайной войны, а убийство детей в школе – как прямой вызов. И последствия могут быть очень и очень различными…

Кроме того, англичане были заинтересованы в ослаблении русской армии и ее боеспособности на этом направлении, и за то платили деньги и давали оружие – а не в гибели детей и озверении русских.

– Теперь, что касается денег. Брат Али, расскажи…

Брат Али занимался деньгами, потому что был самым образованным из них, он закончил колледж. Тот же Хамза, например, умел читать но с трудом.

– В казне на сегодняшний день один миллион четыреста пятьдесят тысяч фунтов, поступления увеличились на двадцать три процента по сравнению с прошлым годом. Этого достаточно для того, чтобы сделать то, что мы задумали, инша Аллах.

– Кто-то не заплатил?

Казна пополнялась примитивным и действенным способом. Все правоверные должны были платить закят на нужды мусульманской общины, уммы. Все неверные должны были платить джизью, налог с немусульман, предписанный Кораном. Собирали "налоги" те же боевики, которые устраивали теракты – об этом все знали, и это было более действенно, чем государственные фискальные службы. Если тот, к кому приходили за закятом возмущался и говорил, что он платит налоги – ему говорили, что он не должен платить налоги, потому что налоги устанавливает тагут, собирая не положенное с мусульман – а они борются против этого. И если человек не хочет платить налоги – он должен помогать тем, кто вышел на пути Аллаха. А если человек говорил, что он уже заплатил закят – ему говорили, что этот закят недействительный, потому что идет не на нужды мусульман, сражающихся на джихаде – а на нужды духовенства, продавшегося неверным и погрязшего в ширке – потому закят надо будет заплатить еще раз, правильно, и платить отныне только им. Купцы в Пешаваре к этому уже привыкли, а вот купцы в Джелалабаде успели привыкнуть к русским порядкам, когда в ответ на предложение кому-то что-то заплатить помимо положенного – ты просто говоришь русским, и они разбираются с этим. От этого – в купеческой среде и в среде тех, кто кормился с торговли – уже шло брожение, и многие – выступали на то, чтобы прогнать из Джелалабада чужих, пришедших с востока, и жить, как сами считают нужным…

– В Пешаваре все платят, как положено, хвала Аллаху. Проблемы в Джелалабаде, там мы не получаем и половины от положенного. Многие не платят.

Ведший совещание Шейх посмотрел в сторону Хамзы

– Разберись с этим.

– Слушаюсь, учитель…

– Оружие пришло?

– Да, пришло, Шейх – заговорил другой бородач – но англизы прислали вместо настоящего оружия старые – престарые винтовки, которыми воевали еще наши прадеды, и совсем немного пулеметов, причем таких, у которых нет ленты, и которые заряжаются сверху. Клянусь Аллахом, шейх – англизы себе на уме, они хотят, чтобы русисты перебили нас с таким оружием. Клянусь Аллахом, лучше я поеду в Дарру и куплю все что нужно, вместо того, чтобы сражаться с таким…

Моджахед произнес гневное выражение – он научился ему от русистов, которые в свое время учили его сражаться. Помнил он и русские автоматы – легкие, надежные, простые, которые любой моджахед мог понять и освоить за один день, и которые буквально забивали цель градом пуль.

– Ты не прав, Салем, ты думаешь, что англичане дают нам нусру, [75] но на самом деле нусру дает нам сам Аллах руками англизов, ведь Аллах над всякой вещью мощен.

– Аллаху Акбар

75

Помощь, поддержку.