Разоблачая наследницу
Шрифт:
Ей было семнадцать, чёрт возьми. Что не так с теми людьми, которые говорили такую чушь? Не важно, это было семь лет назад, а ему нужно было сосредоточиться на настоящем. Лисси привлекала всемирное внимание.
— С тех пор ничего?
— Нет. Кто бы узнал, что я здесь?
— Способ есть всегда.
Он уже проверил её телефон на любые отслеживающие устройства и выключил GPS. И Хант убедился, что их не преследовали. Но они не прятали её, а держали в безопасности, так что найти её было возможно.
— Ты действительно думаешь, что это
Её вопрос отдался в его голове молотом. Сегодня, на той поляне, на несколько минут он начал задумываться, надеяться, что, может быть, он менялся, становился больше мужчиной, чем убийцей. Последние несколько дней в его мастерской были моменты, когда его необходимость лепить кошмары и смерть смягчалась до желания лепить красоту. Лепить Лисси. Там, на скалах, у него появилась эта хрупкая надежда, что она возвращает его обратно, воскрешает мужчину, которым он когда-то был. Затем Хант увидел ту вспышку и внутри него щёлкнул переключатель. Сейчас Алисса стояла здесь, жевала губу, ссутулившись.
— Мы не можем откидывать никакую возможность,— с исчезновением адреналина появилась усталость. Он обвёл её взглядом. Чёрт. — Твоя рука,— он подошёл к ней, схватил её за руку, перевернул ладонью вверх, глядя на воспалённые красные ссадины и царапины. — Я сделал тебе больно.
Уронив её руку, будто обжёгся, мужчина попятился к своему столу.
— Это царапина, даже крови нет,— она оттолкнулась от косяка, сняла куртку Хантера и подошла к нему. — Что там произошло? Всё было так быстро, мы целовались, и ты говорил, что хочешь меня, а затем «бум», и ты вдруг стал готов убивать.
Он смотрел на неё сверху вниз. Это была правда, и этому не было прикрытия.
— Я был готов убить. Меня этому обучили.
«Больше. Заставь её понять».
— Я – такой, Лисси. Я – убийца.
***
Её тело охватил шок. Она знала, что Хантер был снайпером, что он сказал, что убивать стало слишком легко, но...
— Нет. Ты мужчина, который делал свою работу. — тяжёлую, которая, очевидно, оставила на нём отметку. — Но ты сейчас дома.
— Ты не понимаешь. Единственным способом, которым я мог выполнять свою работу – научиться стрелять насмерть. Это стало происходить автоматически, как щелчок. Теперь, когда я дома, у меня по-прежнему есть тот же переключатель. Сегодня, когда я видел ту вспышку, переключатель щёлкнул, и я стал снайпером. Таким бессердечным, что перебросил тебя через проклятый камень.
Алисса вздрогнула от ярости в его голосе. Не в силах это вынести, она погладила его по щеке.
— Ты не перебрасывал меня. Это скорее был мягкий толчок. Думаешь, ты первый телохранитель, который физически двигает меня, когда видит опасность?
— Ты не боишься меня?
— Я никогда не смогу бояться тебя.
На его лице застыло сожаление.
— Ты говоришь это сейчас, пока не случится что-нибудь похуже,
— Что ты имеешь в виду?
Хант встал и подошёл к окну, высотой во всю стену. Стоя спиной к ней, он сказал.
— Я действительно думал, что смогу оставить это всё позади, приехать домой и быть нормальным. Я начал встречаться с Рэйчел, воспитательницей из детского сада.
Он не смотрел на неё, а вглядывался в свои воспоминания. Воспоминания о другой женщине. Алисса стряхнула эти мысли, она не имела никакого права ревновать.
— Что случилось?
Он любил её и каким-то образом потерял?
Его плечи напряглись, выпирая под футболкой.
— Мы встречались несколько недель, когда зашли в торговый центр по пути на ужин. Она хотела выбрать подарок для своего отца.
Подойдя к нему, Алисса протянула руку, чтобы положить ладонь ему на спину. Его мышцы сжались, но она держала руку на месте, просто давая ему знать, что она здесь.
Он вздохнул.
— В магазин ворвался мужчина с автоматом и начал стрелять. И во мне щёлкнул переключатель. Я толкнул Рэйчел на стеллаж с одеждой и полностью перешёл в режим снайпера. Полиции там ещё не было, и это была кровавая бойня. Вытащив пистолет, я обошёл стрелка вокруг, прицелился и убил его.
У неё кружилась голова, мысли крутились так быстро, что она вцепилась в Хантера пальцами, чтобы найти равновесие.
— Я слышала о той перестрелке. — свидетели говорили о мужчине, который убил стрелка, называли его героем. Это был Хант? Только вернулся домой с войны и впутался в это? — Но я никогда не слышала, что с этим был связан ты.
Он перевёл взгляд на неё.
— Мое имя не публиковали. Я был чист, там была куча свидетелей, и у меня имелась лицензия на ношение оружия. Дело было закрыто, а у СМИ были более масштабные истории.
— Боже, должно быть, это было ужасно. Ты только покинул поле боя... Подожди. А что с Рэйчел? Её ранили?
Её пульс подскочил. Его девушку застрелили? Он потерял её?
— Ей понадобилось пару швов на голове из-за того, как я толкнул её в стеллаж, — после долго паузы, он добавил. — Когда я попытался помочь ей остановить кровь, она взбесилась и начала кричать, чтобы я не прикасался к ней. Рэйчел видела, как я убил стрелка, и была в ужасе. — на виске Ханта выступили вены, на шее стали чётче видны сухожилия. — Она пыталась отползти от меня.
— Ох, Хант, это был просто шок.
Верно?
Мужчина покачал головой.
— Я тоже так думал, но через неделю мы встретились выпить кофе, и она сказала мне, что не сможет быть с таким, как я.
— Мне жаль, — её сердце болело за него. — Ты любил её?
— Нет. Она была такой нормальной, простой воспитательницей детского сада. — он смотрел на яркий солнечный свет. — Я думал, что тоже смогу быть нормальным, но тот день доказал, что я никогда не буду нормальным. — мужчина сжал руками оконную раму. — Она боялась меня.