Разоблачение Атлантиды
Шрифт:
Тайни застыл, почти поднеся к губам чашку.
— Ты сказал хищные птицы-оборотни? Ты надо мной смеешься?
— Нет, я вполне серьезен. Хотя мы несколько столетий не встречались с оборотнями-орлами, соколами и ястребами, это еще не значит, что они не существуют. Если вампирам удастся зачаровать стаю хищных птиц-оборотней, то у них тут же появится армия, которая может летать.
— Неужели это так? — Тайни выпил оставшийся кофе, а потом рассмеялся. — Не говори мне, давай я сам догадаюсь. Есть еще и гуси-оборотни?
Алексиос озадаченно посмотрел на него.
— Нет, а почему
— В этом есть смысл, если подумать о теории Дарвина и о прочем. А на что способны гуси? Швыряться дерьмом в людей? Хотя, если подумать, приятного в этом мало.
— Должен признать, что временами совсем не понимаю людей, — сказал Алексиос, качая головой.
Почему-то Тайни опять рассмеялся в ответ. Качая головой, Алексиос стал ходить по кругу на крыше, беспрестанно рассматривая окрестности, стараясь заметить какое-либо движение.
Он подумал о Грейс, раненой, лежащей в постели этажом ниже, и крепче сжал чашку. Ему нужен Аларик.
И нужен он ему прямо сейчас, а тот сейчас опять отправился за Квинн. Бесполезный, донкихотский поступок. Алексиос поставил чашку на пол у своих ног, выпрямился и поднял руки вверх, чтобы призвать энергию, необходимую ему для установления связи со жрецом. Многие могли связываться друг с другом без усилий, но Алексиосу подобное никогда не удавалось. Хотя прежде у него не было для этого особого повода.
«Аларик, если ты слышишь меня, прошу, ответь. Ты мне нужен: Грейс ранена, необходимо твое присутствие и исцеление. Приди сейчас же».
Он потихоньку опустил руки, ожидая, надеясь увидеть какой-то знак, но не было ничего. Гордость отступила перед отчаянием, и он добавил слово, которое нечасто произносил.
«Пожалуйста».
Но ничего не произошло. Пустая тишина была ему ответом.
Либо Аларик сейчас вне зоны досягаемости, либо решил не отвечать. Оба варианта были совершенно неприемлемы. Алексиос почувствовал в себе такую беспомощную ярость, что знал, нужно дать ей выход, или она взорвется прямо в нем. Он откинул голову и завопил в ярости, обращаясь к звездам и ночному морю. Грейс ранена — она могла умереть — и он ничего не мог с этим поделать.
Алексиос упал на колени на твердый, холодный цемент и опустил голову, не зная да и не переживая из-за того, увидит ли Тайни или его люди этот срыв. Страх, что он чуть ее не потерял, вонзил свои когти в его позвоночник и стал трясти его, как пантера трясла Смит, пока Алексиос не почувствовал, что сейчас расколется от ужаса, боли и ярости.
И тут в его голове раздался голос, становящийся все громче и громче. Этот знакомый голос пробился сквозь грохот военных барабанов в голове Алексиоса. Но то был не Аларик.
«Ты мне ответишь или я должен подняться к тебе и двинуть твою голову об стену? — Этот голос был одновременно полон веселья и беспокойства. — Помни, что я могу тебе надрать зад. Черт, да даже моя женщина может надрать тебе зад».
Алексиос почувствовал облегчение, как прохладную волну, набежавшую на обжигающий песок. Это был Бастиен. Слава Посейдону.
Глава 18
Из-за
— Итан — альфа, — объяснял Бастиен. — Тебе придётся на собственном опыте убедиться в том, что это значит, но ты можешь мне доверять — он не имеет никакого отношения к этим нападениям.
Бастиен немногим лучше Алексиоса владел телепатическим каналом связи атлантийцев на больших расстояниях, поэтому это была очень короткая беседа. Но теперь эти трое направлялись от дома Итана и штаб-квартиры недалеко от Майами к Сент-Огустину. Бастиен сказал, что ему понадобится около часа; ведь оборотни не могут превращаться в туман или путешествовать через водные порталы.
Алексиос не додумался спросить Бастиена, сможет ли он вызывать портал в Атлантиду. Волшебство портала было капризно, и казалось, он открывался и закрывался согласно каким-то особым правилам, о которых никому не удосужились сообщить.
Портал был древнее, чем сама Атлантида, и старше, чем любой из памятников древней письменности, поэтому даже древнейшие хранители манускриптов и ученые до конца не понимали, как и почему он функционирует именно так, а не иначе. Вдруг его посетила мысль, удивительная своей неожиданностью. Что, если портал считал себя защитником Атлантиды? Ни у кого не возникало сомнений в том, что это существо наделено разумом. Что, если он знал, что принц и наследник родился и хотел защитить уязвимого младенца?
Возможно. Конечно, поскольку такое положение вещей сохраняется уже более одиннадцати тысячелетий, нет никакой вероятности это выяснить. Быть может, Кили могла бы использовать свои археологические навыки или магию чтеца предметов и тем самым раскрыть некоторые из тайн, окружающих происхождение Семи Островов. Но до тех пор волшебство портала оставалось одной из многих тайн, которую атлантийцы беспрекословно принимали и которой подчинялись.
Тайни вскрикнул, Алексиос повернулся и увидел, как мужчина обменивается рукопожатием с Грейс. Алексиос застыл, чувствуя, как в груди разливается тепло, подобно распускающимся щупальцам морской звезды. Уже сама возможность любоваться ею, пусть даже на расстоянии, была для него драгоценным даром.
Она станет его и скоро. Он не сможет больше жить, если этого не произойдет. Но до тех пор ожидания было достаточно. Его должно было быть достаточно.
Грейс рассмеялась над какими-то словами Тайни, посмотрела вверх и увидела Алексиоса. Воздух между ними наполнили почти осязаемые волны жара, как будто она нацелила одну из стрел ее колчана прямо в него.
Он закрыл глаза, качая головой. Ну, здорово. Стрелы и трепетная дрожь. Ещё осталось только запеть «Feelings». Она превращала его в какую-то тряпку.