Разоблачение
Шрифт:
– Прости. Я не хотел заставлять тебя. Просто прошло так много времени, я так изголодался по новостям, по какому-нибудь знаку, что мы по-прежнему стойко выполняем свои обязанности. Хотя я нахожусь в этом месте, я сам распоряжаюсь своей душой. Клянусь.
– Я пришел за знаниями. Я должен узнать правду о демонах.
– Правду? – Он тихонько хихикнул. – По собственному состоянию ты уже, наверное, понял, что попал не по адресу. – Он заговорил еще тише: – Слушай внимательно. У тебя нет причин верить мне, ты правильно поступаешь, но у меня здесь есть некоторое влияние. Другого союзника ты здесь не найдешь. Те, у кого ты был, сказали, что у тебя нет оружия.
– Это так сложно… – так сложно вспомнить. – Нет. У меня ничего нет. Я пришел… демон предупреждал меня… что-то ужасное надвигается… невей пришел ко мне… – Он ни за что мне не поверит. – Я пришел сюда, чтобы узнать больше.
Мой собеседник так долго сидел неподвижно, что я решил, что он уже ушел Я с трудом разлепил глаза Он озадаченно разглядывал меня:
– Тебя предупреждал невей? Кто?.. Что он тебе сказал?!
Хэм-кулак начал выть где-то неподалеку. Я съежился, зажав ладони коленями.
– Будь прокляты эти твари! – произнес эззариец. – Я должен убраться отсюда, пока они не схватили и меня. Я не смогу помочь тебе, если меня разорвут на клочки. Держись! Вот… – его теплая рука на миг задержалась на моей голове, – небольшой подарок. Возможно, он тебе пригодится. Я узнаю, чем тебе можно помочь.
Свет растаял. Тьма навалилась на меня, как комья земли валятся на гроб.
– Не уходи! – закричал я. – Ради всех богов, не оставляй меня. – Я замахал руками, стараясь нащупать его в темноте. У меня уже не осталось гордости, то, что он покинул меня в темноте, едва не убило меня. Я уже был готов рассказать ему все, что помнил. Но он уже ушел.
Хэм-кулак и его товарищи дали мне понять, как они относятся к подобным визитерам. Когда они ушли, я уже не был уверен, что встречался с кем-либо. Возможно, это было просто наваждение, вызванное удачным ударом.
ГЛАВА 21
Я очень долго не видел эззарийца, но решил, что он все-таки был на самом деле. С того мига как он прикоснулся к моей голове, я начал понимать и говорить на языке демонов. К сожалению, уже и без того начал понимать те немногие фразы, что говорили мне мои мучители. «Дол фисгарра» – «где твое оружие», а «гараз ду циет» – «сразись со мной теперь». И постоянные требования, чтобы я сказал им свое имя и рассказал, как мне удалось убить Нагидду, Предтечу, демона, которым они восхищались. Я не помнил когда и как, но предполагал, что однажды действительно убил могущественного демона, называемого Предтечей. Я был Смотрителем. Моя обязанность – сражаться с демонами. Гораздо красноречивее демоны объяснялись хлыстами, ножами и дубинками. Я точно знал, что, если это продлится еще немного, уже ничего не смогу вспомнить. Но то, что я понимал их речь, пусть даже грубую и бедную, помогало мне. Я уже не был так одинок среди моря боли и тьмы. Существа, произносящие слова, – это существа, которых можно ненавидеть Ненависть помогает сохранить разум.
В один день, который ничем не отличался от бесконечной череды других, я скорчился над своим куском сырого мяса, жадно вгрызаясь в него и стараясь не думать, что это на самом деле, потому что ничего другого для поддержания жизни не было. Меня раздражали собственные трясущиеся руки,
– Вы отдадите его прямо сейчас.
Я продолжал поглощать свою пищу. Потом быстро осушил чашку. Жидкость в ней была кислая и затхлая, но мне пригодится все, если они снова явились за мной так быстро. Потом вытер рот тыльной стороной трясущейся ладони и попытался сосредоточиться, представляя себе пустоту.
Я научился обнимать пустоту, погружаясь в нее. От этого боль не становилась меньше, а разум не прояснялся, но так я мог хотя бы сохранить несколько крошечных воспоминаний: обрывки фраз, имеющих какое-то значение, фраз, способных объяснить кому-нибудь, зачем я пришел, – несколько дорогих для меня образов: нежную щеку младенца, парящую коричнево-белую птицу, ярко-рыжую косу, каменную башню. Я уже не знал, как зовут этих существ, не помнил, почему они так важны для меня, но, когда я оставался один, я извлекал их из пустоты и любовался ими, как драгоценными камнями. Эта тайна доказывала мне, что я сам хозяин своей души.
Хэм-кулак был зол. Мои кости заныли, вспоминая, что означает его злость.
– Он останется здесь. Мне плевать, кто его хочет. Мы еще не закончили с ним. Мы заставим его платить. Это он сражался с нами все последнее время. Это он уничтожил половину наших и Нагидду, обещавшего, что скоро мы снова будем охотиться и получим всех иладдимари, которых захотим (иладдимари, «человеческие жизни»).
– Каарат должен его увидеть. Если его признают виновным, ваши желания исполнятся. Никто не захочет иметь дело с убийцей Нагидды, если это действительно он.
Я зажал уши руками, стараясь понять, человек ли говорит с демонами. Я постоянно слышал то, чего не было на самом деле. Голос не был похож на эззарийца. Кроме того, прошли месяцы… вечность… с тех пор как он ушел.
Краем глаза я уловил что-то алое. Иногда мне казалось, что я вижу цветные пятна в непроглядной тьме, но обычно это бывало после крепкого удара или тогда, когда они сыпали мне в глаза какую-то гадость.
– Иддрасс, гзит! – Хэм-кулак пнул меня. Я уже не мог быстро вскакивать на ноги.
– Вы говорите, что это создание уничтожило Нагидду? Невозможно!
– Это он. Мы должны получить его назад.
– Вы получите все, что отдали, твари! Слуги Безымянного, во что вы его превратили?..
Меня толкнули в спину, и я подался вперед… в бурлящее бесформенное серое облако. Прошло несколько мгновений, и мой желудок расстался с тем, что я поспешно в него запихнул. Я оказался в грозовых сумерках, дрожащий, грязный и испуганный.
– Это он?
– Так говорят безумцы. Не похоже, что это правда. Я подумал, что вы захотите взглянуть на него, прежде чем я отдам его. Может, вам будет чем возразить Ясниту, когда он снова начнет рассказывать свои байки.
Я стоял на коленях на покрытом ледяной коркой снегу. Глаза не открывались. Ледяной ветер острой бритвой вонзался в мою обнаженную спину, колол горло, заставляя меня кашлять, и кто-то тыкал меня носком башмака, словно я был дохлой кошкой, найденной в переулке.
– Он не похож на свирепого воина. Совсем не такой, как рассказывали. Как тебе удалось раздобыть его?
– Каарат слышал, что схватили одно из этих созданий. Он хочет устроить суд. Но этот сосуд опустошали тысячи раз, пока он был у безумцев, так что особого смысла нет. Иладды плохо сохраняют разум, если остаются в подземельях слишком долго. И всегда умирают, когда их извлекают оттуда.