Разоблачение

Андерсон Эвангелина

— Нет, не думаю. Если расчеты верны, это займет всего три дня или около того, по земному времени, — Раст улыбнулся. — Так что мы быстро вернемся на материнскую станцию ко всем твоим друзьям.

— О. Это… хорошо, — Надия старалась выглядеть счастливой, но, по правде говоря, была разочарована. Она надеялась провести больше времени наедине с Растом.

Он сразу уловил ее настроение.

— В чем дело, милая? — спросил он, взяв ее руки в свои. — Ну же, мы теперь связаны. Ты можешь рассказать мне.

Надия прикусила губу.

— Это правда, у нас есть связь, но она не… ну,

она не запечатана.

Раст нахмурился.

— Запечатать связь — твоя подруга Лидия говорила об этом несколько раз. О чем она говорила?

— Хм… — Надия почувствовала, что ее щеки покраснели. Забавно, как легко она говорила о сексе со своими подружками на Транк Прайм. Но теперь, когда была одна на корабле с мужчиной, которому действительно хотела отдаться, у нее язык не поворачивался.

— Ух ты, что бы это ни было, это, видимо, горячая штучка. Давай, милая, выкладывай, — сказал Раст, слегка усмехаясь. Надия поняла, что долго тянула время.

— Чтобы запечатать связь между нами, тебе придется изменить цвет моих глаз, — пробормотала она, опустив взгляд на свои руки. — Я думаю, ты понимаешь, что это значит.

— Я прекрасно знаю, что это значит, но не собираюсь этого делать. Пока не собираюсь, — уточнил Раст.

— Что? — Она в ужасе посмотрела на него. — Значит, ты не любишь меня по-настоящему? Я думала, ты сказал…

— Эй, эй, притормози, — Раст провел пальцем по ее губам, чтобы остановить поток обеспокоенных вопросов. — Прежде всего, знай: я люблю тебя так, как никогда никого не любил раньше, — он наклонил ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза, и прошептал: — По правде говоря, я чертовски без ума от тебя.

Надия одарила его трепетной улыбкой.

— Я тоже безумно влюблена в тебя. Мне кажется, я уже давно влюблена, просто боялась признаться в этом.

— Я тоже, — признался Раст, улыбаясь.

— Тогда почему…

— Потому что у меня еще не было возможности поговорить с Сильваном.

— Но я думала, что тебе все равно, что он скажет, — запротестовала Надия.

— Нет, — серьезно ответил Раст. — Я собираюсь жениться на тебе, нравится ему это или нет. Но не собираюсь заниматься с тобой любовью и менять цвет твоих глаз до свадьбы. Я обещал твоему кузену, что в день свадьбы ты будешь девственницей, и это обещание намерен сдержать.

Надия скорбно вздохнула.

— Хорошо. Я с самого начала знала, что ты благородный мужчина. Просто хотела бы…

— Что? — сказал он, смеясь. — Чтобы я не был таким благородным.

— Именно.

— Ну, как оказалось, это не так, — Раст наклонился ближе, и его глаза вдруг сощурились от вожделения. — Не совсем.

— Что… что это значит? — От его голодного взгляда у Надии перехватило дыхание.

— Это значит, что есть много вещей, которые мы можем сделать, не совершая этот последний шаг. Не меняя цвет твоих глаз, — Раст снова наклонил ее подбородок и прикоснулся к губам горячим, нежным поцелуем. — Ты понимаешь, о чем я?

— Я… я думаю также. — Внезапно сердце Надии забилось так сильно, что она почувствовала его каждой частичкой своего тела. Казалось, оно вызывало дрожь в теле своим взволнованным ритмом.

— Хорошо, — Раст медленно улыбнулся ей. — Тогда

будь готова для меня, когда я выйду из душа. Хорошо?

— Хорошо, — пробормотала она, кивая.

— Тогда увидимся через несколько минут, — бросив последний, многозначительный взгляд, Раст направился в ванную.

Надия вернулась в свою крошечную спальню, чтобы подготовиться… а потом поняла, что делать ей особо нечего. Она уже была чистой и голой под тарпом, ее еще влажные волосы светлыми волнами спадали на плечи. Она никогда не красилась, и у нее нет никаких духов. И все же, разве она не должна что-то сделать?

«О да, конечно!» Надия прошептала команду своему тарпу, и внезапно тот превратился из слегка пушистого, непрозрачного голубого в прозрачный, белый шелковистый материал, который соблазнительно драпировался на ее изгибах. Надия со смущением и удовлетворением посмотрела вниз и увидела, что розовые точки ее сосков и припухлые половые губки отчетливо видны под новым платьем. «Вот так, определенно сексуальнее, чем голубой мех, — сказала она себе. — Но не слишком ли?» В конце концов, не хотела, чтобы Раст подумал, что она пытается заставить его нарушить клятву. Хотя было бы очень интересно посмотреть, как сильно она сможет его завести…

Решив оставить тарп в качестве прозрачного белого платья, она попыталась устроиться на кровати в соблазнительной позе. Должна ли она лежать на спине? Нет, слишком откровенно. Сидеть, скрестив ноги? Нет, слишком скромно. А если лечь на бок? Ее грудь не была такой полной, как у некоторых женщин, но когда она лежала на боку, вырисовывалось красивое декольте.

Как раз в тот момент, когда Надия решила, что поза на боку — это то, что нужно, внезапно появился Раст в одном лишь полотенце, низко наброшенном на бедра. Его массивные плечи заполнили дверной проем, и капли воды сверкали на его широкой обнаженной груди. Его глаза загорелись, когда Раст рассмотрел Надию, обнаженную под шелковистым тарпом.

Он не сказал ни слова, просто стоял и смотрел на нее, но голодное выражение его лица заставило Надию забыть о том, в каком положении она находится. Она знала только, что хочет его, и могла сказать, что Раст тоже хочет ее. Надия прошептала его имя и протянула ему навстречу руки.

Только этого и требовалось. Раст вдруг оказался рядом с ней на кровати и стал целовать с такой силой, что, казалось, простыни загорелись. Надия чувствовала, как ее соски превращаются в твердые горошинки, а между ног становится горячо, влажно и скользко — она готова встретить любимого. Готова впустить его в себя, позволить ему взять ее.

«Этого не произойдет прямо сейчас, — напомнила она себе. — Не раньше, чем мы проведем официальную церемонию соединения». Она молча поклялась, что потащит своего красавца-человека в священную рощу для произнесения клятв, как только они приземлятся на материнской станции. А после этого…

— О чем ты думаешь? — пробормотал Раст, удивив ее. — У тебя такое озорное выражение лица.

Надия покраснела, затем улыбнулась, один уголок ее рта приподнялся.

— Я просто подумала, что хотела бы… хотела бы, чтобы нам не пришлось ждать. И как только мы вернемся на материнскую станцию…