Разоблачение
Шрифт:
И он не собирается извиняться за это.
Марк фыркнул и поскакал за братом.
— Не следовало так поступать.
Но он поступил. Эш не верил в предсказания и прочую спиритическую ерунду, но временами у него возникали… предчувствия, пожалуй, хоть это слово тоже отдавало оккультизмом. Он предпочитал считать, что обладает развитой интуицией, некими почти животными инстинктами. Скрывавшийся в глубинах его души дикий зверь, способный различать честность и порядочность в поступках людей, не утратил свои способности под воздействием многих лет, потраченных на получение образования.
Когда он узнал о Парфорде, в
Тяжкое бремя, довлевшее над ним, перевешивало, и даже положенное на другую чашу глубокое моральное удовлетворение не позволяло добиться равновесия. Потерявшие наследство Далримплы ничего не значили для него. Особенно после того, что Ричард и Эдмунд сделали его братьям. Истинная правда, он не проронил и слезинки в связи с их поражением.
Слуги заняли свои места и, когда Эш выехал на подъездную аллею, замерли в ожидании. Они были хорошо обучены для того, чтобы позволить себе любопытные взгляды, и достаточно услужливы и вежливы, чтобы излишняя строгость повлияла на их манеры. Впрочем, скорее всего, они слишком привыкли к своему жалованью, чтобы ворчать по поводу прибытия нового хозяина, посланного им судом.
Вскоре они его полюбят. Так было со всеми и всегда.
— Кто знает, — тихо произнес он, — может, одна из горничных привлечет твое внимание. Ты можешь заполучить любую.
Марк бросил на него озадаченный взгляд.
— Изыди, Сатана. — Он резко тряхнул головой.
Эш остановил лошадь. Сейчас замок показался ему меньше, чем раньше, фасад был отделан медового цвета камнем и совсем не производил мрачного, гнетущего впечатления. Он словно съежился и уже ничем не напоминал неприступную крепость, какой представлялся ему все эти годы. Сейчас перед ним был просто дом. Большой, но не мрачный. Грозное здание осталось в воспоминаниях прошлого.
Слуги выстроились в безупречно ровные шеренги. Эш внимательно оглядел их.
Перед ним стояли более ста человек, одетых в серое. Он был совершенно спокоен. Если бы он предчувствовал хоть малейшую опасность оттого, что Марк примет его щедрое предложение, никогда бы так не поступил. Теперь эти люди у него на службе — или будут в скором времени, когда нынешний герцог оставит их. У него на службе. Их благополучие будет зависеть от его прихоти, как когда-то зависела судьба Парфорда. Тяжелая ответственность.
«Я справлюсь лучше этой старой скотины».
Он сдержит этот обет так же, как сдержал последнюю клятву, данную перед этими стенами.
Эш повернулся, чтобы поздороваться с дворецким, вышедшим немного вперед. И в этот момент увидел ее. Она стояла в последнем ряду чуть в стороне от остальной прислуги. Голова высоко поднята. Внезапно поднялся ветер, словно до сего момента вся вселенная замерла затаив дыхание. Она смотрела прямо на него. Эш почувствовал, как в груди образовалась глубокая дыра.
Он никогда раньше не видел эту женщину. Не мог видеть; он, несомненно, запомнил бы вызываемое ею ощущение чистоты и безупречности. Она была прекрасна даже с затянутыми в тугой узел темными волосами под белым кружевным чепцом. Но не внешний вид заставил его обратить на нее внимание. В свое время Эш повидал немало красивых женщин. Возможно, его привлекли ее глаза, смотрящие неотрывно и строго, словно
Эш всегда прислушивался к своей интуиции — каждый раз.
Он сглотнул подкативший к горлу ком.
— Послушай, — прошептал Эш, повернувшись к брату, — видишь женщину в последнем ряду справа? Она моя.
Прежде чем Марк успел сделать нечто большее, чем просто нахмуриться, прежде чем он сам успел унять жар от тысячи вспыхнувших искр, разносившийся по телу, к ним с поклоном подошел дворецкий и представился.
Эш сделал глубокий вдох и посмотрел на него.
— Мистер… я хотел сказать, мой… — Слуга замолчал, не решив, как обратиться к Эшу. Пока старый герцог жив, он остается просто его кузеном и не может обладать титулом. И все же он прибыл, чтобы унаследовать титул по приказу суда лорда-канцлера. От Эша не ускользнули размышления дворецкого, отразившиеся на его лице: рискнет ли он нанести оскорбление человеку, которому суждено стать его следующим хозяином? Или будет строго придерживаться правил, соблюдение которых предписано этикетом?
Эш бросил поводья подошедшему конюху.
— Просто мистер Тернер. Не стоит беспокоиться по поводу того, как ко мне обращаться. Я и сам не знаю, как себя величать.
Дворецкий кивнул и заметно расслабился.
— Мистер Тернер, желаете осмотреть поместье или вы и ваш брат предпочтете вначале освежиться и отдохнуть?
Эш перевел взгляд на женщину в последнем ряду. Она смотрела прямо ему в глаза, не изменив выражения лица, от которого по спине Эша пробежала дрожь. Его чувство не походило на желание, скорее на вожделение, о котором нашептывал ветер, кружащий вокруг ворота. Ее. Выбери ее.
— Удачи, — пробормотал Марк. — Не уверен, что вы настолько ей симпатичны.
Эш понял это, взглянув на ее подбородок.
— Никакого отдыха, — громко сказал мистер Тернер. — Я желаю узнать все и как можно скорее. Мне необходимо переговорить с Парфордом. Для достойного продолжения необходимо хорошее начало. — Он последний раз взглянул на женщину и посмотрел прямо в глаза брата. — Кроме того, я всегда с удовольствием принимаю вызов.
С высоты холодных каменных ступеней Анна Маргарет Далримпл плохо разглядела черты двух молодых людей, подъехавших к дому верхом.
Эш Тернер оказался моложе и выше, чем она предполагала. Маргарет ожидала, что они прибудут в дорогом экипаже, запряженном восьмеркой лошадей, — подходящем больше женщине, нарочито шикарном и потому смешном и нелепом — лишь только для того, чтобы соответствовать своей репутации богатых набобов. Мужчина, лишивший ее всего, представлялся ей сгорбленным, преждевременно облысевшим, способным изобразить на лице лишь презрительную усмешку.
Однако этот человек держался в седле с легкостью и грацией опытного наездника, и она не заметила у него ни единого массивного украшения.