Разоблаченная Изида. Том II
Шрифт:
Верховный Владыка великолепия и света, блестящий, сияющий, раньше которого никакой другой владыка не существовал, называется Корона (венец); Владыка Ферхо, непроявленная жизнь, существовавшая в первом извечно, и Владыка Иордан — дух, живая вода Милосердия [257, т. II, с. 47—57]. Он тот единственный, через которого мы можем быть спасены; и таким образом он соответствует Шехине, духовному одеянию Эйн-Софа или Святому Духу. Эти трое составляют троицу in abscondito. Вторая троица составлена из трех жизней. Первая есть подобие Владыки Ферхо, через которую он проявляется, и этим вторым Ферхо является Царь Света — МАНО (Rex Lucis). Он есть небесная жизнь и свет, и он старше, чем Архитектор неба и земли [257, т. I, с. 145]. Вторая жизнь есть Иш Амон (Плерома), чаша избрания, содержащая зримую мысль Iordanus Maximus — типа (или его доступное пониманию отражение), прообраза живой воды, который есть «духовный Иордан» [257, т. II, с. 211]. Третья жизнь, которая произведена двумя
259
София Ахамот также рождает своего сына Ильда-Баофа, Демиурга, вглядываясь в хаос или материю и приходя в соприкосновение с ней.
«В Тайне, „в собрании блеска, освещаемом МАНО, которому искры блеска обязаны своим происхождением“, гении, живущие в свете, „поднялись; они пошли на видимый Иордан и к текучим водам… Они собрались на совещание… и вызвали Единородного Сына нетленного образа, которого невозможно постичь размышлением. Лехдайо, справедливого Владыку, и произошел от Лехдайо, справедливого Владыки, кого жизнь сотворила по его слову“. [260]
Мано является главою семи эонов, которые суть Мано (Rex Lucis), Айар Зиво, Игнис Вив, Лукс, Вита, Аква Вива (живая вода крещения, гений Иордана) и Ипса Вита, глава шести гениев, которые вместе с ним образуют мистическое семь. Мано назареев — это просто копия индусского первого Ману — эманации Ману Сваямбхувы — из которого один за другим исходят шесть других Ману — прототипы последующих людских рас. Всех их мы находим представленными апостолом-каббалистом Иоанном в «семи светильниках огненных, горящих перед престолом, которые суть семь духов Божиих» [Откровение, IV, 5], а также в семи ангелах с семью сосудами. И снова в Фетахиле мы узнаем первоисточник христианской доктрины.
260
[257, т. II, с. 109]. См. [142], где приведен перевод.
В Откровении Иоанна Богослова сказано:
«Я обратился… и увидел… посреди семи светильников подобного Сыну Человеческому… глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи» (I, 13, 134, 15).
Как это хорошо известно, Иоанн повторяет здесь слова Даниила и Иезекииля: «Ветхий Днями… волосы главы Его как чистая волна…» и т. д… И «появление человека… над троном… и появление огня, и вокруг было сияние» [Иезекииль]. Причем огонь представляет «славу Господню». Фетахил есть сын человека, Третья Жизнь, и его верхнюю часть представляют белою как снег; стоя у трона живого огня, он принимает облик пламени.
Все эти «апокалиптические» видения базируются на описании «белой головы» в «Зогаре», в которой объединена каббалистическая троица. Это белая голова, «скрывающая в своем черепе дух», и окруженная тонким огнем. «Появление человека» есть появление Адама Кадмона, через которого проходит нить света, представленного огнем. Фетахил есть Vir novissimis (новейший человек), сын Абатура [257, т. II, с. 127], причем последний является «человеком» или третьей жизнью, [261] теперь третьим лицом троицы. Иоанн видит «некоего, подобного сыну человеческому», держащего в правой руке семь звезд, и стоящего между «семью золотыми светильниками» [«Откровение, I]. Фетахил занимает свое «высокое место» по воле своего отца, «высочайшего эона с семью скипетрами» и семью гениями, которые астрономически представляют семь планет или звезд. Он стоит, «сияя в одеянии Господа, блистательный посредством гениев» [257, т. III, с. 59]. Он — Сын своего Отца, Жизни, и своей матери, Духа или Света [257, т. I, с. 285]. Логос представлен в «Евангелии от Иоанна» как некто, в котором была «Жизнь, и эта жизнь была свет людей» (I, 4). Фетахил есть Демиург, и его отец сотворил видимую вселенную из материи через него [257, т. I, с. 309]. В «Послании Павла к Ефесянам» [III, 9] сказано, что Бог «создал
261
Первая андрогинная дуада считалась единицей во всех сокровенных вычислениях, и поэтому она — Святой Дух.
262
[257, т. I, с. 287]. См. [142, c. 101].
Не касаясь богословских споров христианства, которое пытается слить воедино еврейского творца из первой главы «Бытия» с «Отцом» из Нового Завета, укажем, что Иисус неоднократно повторяет о своем Отце, что «Он пребывает в тайне». Наверняка, он не говорил бы так о всегда присутствующем «Господе Боге» Книг Моисея, который показался Моисею и патриархам и, наконец, позволил смотреть на Себя всем старейшинам Израиля. [263] Когда Иисус говорит о храме в Иерусалиме как о «доме своего Отца», он не подразумевает физическое здание, которое он берется разрушить и затем снова построить в три дня, а имеет в виду храм Соломона, мудрого каббалиста, который в своих «Притчах» указывает, что каждый человек есть храм Бога или собственного божественного духа. Это выражение — «Отец, который пребывает в тайне» — мы встречаем как в «Каббале», так и в «Кодексе назареев», и в других местах. Никто никогда не видел мудрости, сокрытой в «Черепе», и никто не видел «Глуби» (Битоса). Симон Волхв проповедовал «Отца, неизвестного никому». [264]
263
«Затем взошли Моисей и Аарон, Надаб и Абиху и семьдесят старейшин Израиля. И они увидели Бога Израиля», Исход, XXIV, 9, 10.
264
Ириней; «Clementine Homilies» [474, I, XXII, с. 118].
Мы можем проследить это название «тайный» Бог еще дальше назад. В «Каббале» «Сын» сокрытого Отца, обитающего в свете и славе, есть «Помазанник», Сеир-Анпин, объединяющий в себе всех сефиротов; он есть Христос или Небесный человек. Именно посредством Христа Пневма или Святой Дух «создает все» [Ефесянам, III, 9], и производит четыре элемента — воздух, воду, огонь и землю. Это утверждение бесспорное, ибо мы находим, что Ириней обосновывает на этом факте свой лучший аргумент о необходимости иметь четыре Евангелия. Их может быть ни больше, ни меньше, как четыре, — он аргументирует.
«Ибо, так как существуют четыре страны света и четыре главных ветра (καθολικά πνεύματα)… правильно, что она (церковь) должна иметь четыре колонны. Из чего явствует, что Слово, творец всего, тот кто восседает на херувимах… как Давид говорит, прося о его приходе: «Ты, который сидишь между херувимов, яви свое сияние!» Ибо херувимы также четверолики, и лики их суть символы трудов Сына Божия» [162, кн. III, II, 18].
Мы не будем останавливаться, чтобы во всех подробностях обсуждать особую святость четвероликих херувимов, хотя мы могли бы, быть может, показать их первоистоки во всех древних пагодах Индии, в ваханах (или носителях) своих возглавляющих богов; также мы легко могли бы приписать оказываемое им почитание каббалистической мудрости, которую, несмотря на это, церковь с великим ужасом отвергает. Но мы не можем устоять против соблазна напомнить читателю, что путем чтения «Каббалы» он может легко удостовериться в нескольких значениях, приписываемых этим херувимам.
«Когда душам надо покидать их обитель», — говорит «Зогар», придерживаясь доктрины предсуществования душ в мире эманаций, — «каждая душа отдельно является перед Святым Царем, облеченная в тонкую форму, обладающую теми чертами, с какими ей предстоит явиться в этот мир. Именно из этой тонкой формы происходит образ [„Зогар“, III, с. 104ab].
Затем в нем говорится, что типов или форм этих лиц всего числом четыре, а именно — ангела или человека, льва, быка и орла». Кроме того, мы могли бы выразить наше удивление, почему Ириней не подкреплял своего аргумента в пользу четырех Евангелий ссылками на весь пантеон четвероруких индусских богов?
Иезекиилю, при описании своих четверых животных, теперь называемых херувимами, как типов четырех символических существ, которые в его видениях поддерживают трон Иеговы, — не пришлось далеко ходить за образцами. Халдейско-вавилонские гении покровители были ему знакомы; Сед, Алап или Кируб (херувим), бык с человеческим лицом; Ниргал, лев с человечьей головой; Устур, сфинкс-человек, и Натхга с головой орла. Религия хозяев — идолопоклонников вавилонян и ассирийцев — почти целиком была перенесена в данное как откровение Священное Писание Пленников, а оттуда перешла в христианство.