Разоблаченный любовник (Др. изд.)
Шрифт:
Зет почесал ежик волос на черепе.
– Просто хочу сказать. Он…
– Нуда.
– И в нем кровь Рэта.
– Да знаю я. Но послушай, сейчас еще слишком рано, Зет. Пока. К тому же его мать – не Избранная…
В желтых глазах Зета зажглось раздражение.
– По-моему, идиотское правило.
Глава40
Буч проснулся на каталке –
Буч попытался вытрясти это слово из мыслей, но оно начало звучать еще громче. И повторялось с каждым новым вдохом, пока не слилось со стуком сердца. Источник его жизни. Пристанище души.
Застонав, он попробовал сесть, но потерял равновесие и чуть не свалился на пол. Кое-как удержавшись, он посмотрел на свои руки. Что за… нет: что за ерунда? Это не его руки… и… черт, не его ноги. Ляжки просто громадные.
«Это не я», – подумал он.
«Моя», – откликнулся голос.
Буч огляделся. Боже, все в палате стало таким четким, словно его глаза чем-то хорошо промыли. А уши… он посмотрел на флуоресцентные лампы под потолком. И услышал, как по трубкам бежит электричество.
Моя.
Он снова вдохнул. Марисса. Это запах Мариссы. Она рядом с…
Его рот открылся сам по себе, и он издал глубокое ритмичное мурлыканье, завершившееся рычащим словом: «Моя». Сердце забилось чаще, когда он понял, что все барьеры в его голове снесены напрочь. Больше никакой логики, им правил лишь инстинкт собственника. По сравнению с его нынешним ощущением все, что раньше он чувствовал к Мариссе, казалось мимолетным увлечением.
Моя!
Он опустил глаза на свои бедра и увидел, что творилось под трусами, которые стали теперь слишком малы. Член вырос вместе со всем остальным телом, высовываясь из-под растянутого хлопка. Когда Буч посмотрел на него, эта штука дернулась, словно норовила привлечь внимание.
О… боже. Его тело хотело соединиться. С Мариссой. Немедленно.
Она появилась на пороге, как если бы он выкрикнул ее имя.
– Буч…
Внезапно он одним прыжком оказался возле Мариссы. Повалил на пол и крепко поцеловал, забираясь на нее. Фыркая, напрягаясь, он стянул брюки с гладких ног Мариссы, раздвинул колени и зарылся лицом в ее сердцевине.
Будто страдая раздвоением личности, Буч словно видел себя со стороны: вот его руки задирают кофточку и ловят груди девушки, пока он ласкает ее языком. Затем он подался вперед, обнажил клыки, каким-то образом зная, как ими пользоваться, и перекусил перемычку бюстгальтера. Он попытался остановиться, но его словно подхватила некая центробежная сила, а Марисса… она стала стержнем, вокруг которого он вращался.
Среди этого круговорота он застонал.
– Прости… о боже… я не могу… перестать…
Марисса обхватила его лицо ладонями… и заставила замереть. Невероятно, он не знал, как ей это удалось, просто… его тело вдруг замерло. И Буч осознал, что она властвует над ним. И если она скажет «нет», он остановится. Т отчас.
Вот только она не особо давила на тормоза. В ее глазах засверкал страстный огонек.
– Возьми
Она приблизила к нему свои бедра, и тело Буча слетело с катушек. Подавшись назад, он разорвал на себе трусы и проник в нее. Он так глубоко вошел в Мариссу, так сильно растянул, что почувствовал, как ее естество обволакивает каждый дюйм его плоти.
Она вскрикнула и впилась ногтями в ягодицы Буча, тогда он задвигался грубо и быстро. И пока продолжалось это сексуальное неистовство, он ощутил, как две половинки его соединились. В дичайшем ритме он бился и бился в ней, и внутренний голос, всегда принадлежавший ему, и новый, который только что с ним разговаривал, слились воедино.
Достигая оргазма, он смотрел в ее лицо, и эти извержения не походили ни на что, испытываемое им раньше. Острее, мощней – и продолжались целую вечность, словно у него имелся бесконечный запас того, чем он наполнял Мариссу. И ей это нравилось, она с наслаждением откинула голову на кафель, крепко обхватила ногами его бедра, поглощая своим центром то, что он дарил ей.
Когда все закончилось, Буч рухнул, тяжело дыша, потея, чувствуя головокружение. Только теперь он заметил, что они по-другому соизмеряются друг с другом, – его тело вытянулось, бедра требовали большего пространства между ее ног, руки казались огромными по сравнению с ее лицом.
Она поцеловала его в плечо. Лизнула кожу.
– Мм… ты еще и хорошо пахнешь.
Что верно, то верно. Терпкий запах, который он источал прежде, теперь превратился в сильный аромат, заполнивший комнату. И эта метка была на всей коже Мариссы, на волосах… и внутри тоже.
И это правильно. Она же принадлежит ему.
Буч скатился с Мариссы.
– Детка… я не совсем уверен, что должен был так поступить.
По крайней мере одна его половина не была уверена. Другая-то требовала продолжения…
– Я рада, что ты это сделал.
Марисса подарила ему лучезарную улыбку. Яркую, как полуденное солнце.
Увидев это, он с удовольствием понял, что стал ее мужчиной. Так что все обоюдно. Они принадлежат друг другу.
– Детка, я люблю тебя.
Она повторила эти слова, но затем ее улыбка угасла.
– Я так боялась, что ты умрешь.
– Но я жив. Все закончилось, все позади, я на другой стороне. Мы вместе – на той другой стороне.
– Я не смогу еще раз пройти через это.
– Тебе и не придется.
Она немного расслабилась и погладила лицо Буча. Затем нахмурилась.
– Однако здесь немного прохладно… Не чувствуешь?
– Давай-ка оденем тебя и пойдем в главный дом.
Он потянулся за ее кофточкой… и зацепился взглядом за безупречные розовые соски.
Опять возбудился. Приготовился к выплеску. Отчаянно захотел нового облегчения.
На ее губах появилась все та же лукавая улыбка.
– Забирайся на меня, наллум. Позволь моему телу тебя ублажить.
Ей не пришлось предлагать дважды.
За стеной, в зале, Ви, Фури и Зетист прекратили разговор и прислушались. Судя по приглушенным звукам, Буч уже проснулся и был… занят. Братья засмеялись, а Ви захлопнул дверь, подумав, что он очень счастлив за эту пару. Очень… да-да, счастлив.