Разомкнутый круг
Шрифт:
5
Грязная дорога постепенно загромождалась повозками и пехотными батальонами. Армия отступала! Офицеры съехали с дороги на целину и молча смотрели на толпы невыспавшихся солдат, цеплявшихся винтовками, ранцами и беззлобно материвших друг друга. Следом пошла и артиллерия. На невысоком подъеме, по колено проваливаясь в грязь, солдаты на руках вытаскивали пушки, помогая лошадям.
– Ну вот, не успели подвертки просушить, как опять отступаем! – собирались в поход и гусары.
Сбросивший хмель
– Смотрите чего не забудьте, черти! – грозил кулаком Василий Михайлович. – Собственноручно палкой выдеру…
Вахмистры орали на рядовых, иногда пуская в ход кулаки. Лишь рубановский эскадрон никуда не спешил. Гусары от души веселились, наблюдая за сборами своих товарищей.
– Антипка! – ржал высокий красивый гусар, обращая внимание стоявшего рядом с ним коренастого плотного усача на тощего гусара, тащившего ранец. – Поди цыганку из повозки вытащить забыл?!
– Он ее замест амуниции в ранец запихал! – поддержал шутку коренастый. – Во, во! – толкал уже высокого и указывал ему на тащившего длинно скатанную палатку белобрысого и скуластого парня.
– Гришака! – аж захлебнулся от восторга красивый гусар. – Собака такой! Куда девку поволок?..
Белобрысый волком глянул на них и, пыхтя, зашвырнул ношу на фуру.
– Убьешь бабу! – хохотали приятели. – Вахмистр! – попытались прицепиться к пробегавшему мимо краснорожему мордастому гусару.
Но тот покрыл их таким отборным и красочным матом, что даже привыкшие ко всему лошади чуть не попадали в обморок…
Скрываясь от этого хаоса, Рубанов решил подняться на пологую, невысокую гору, скорее даже, холм, к артиллерийскому капитану. На батарее царил порядок, что выгодно отличало подразделение от суматохи, творившейся внизу.
Четыре пушки строго глядели стволами в сторону предполагаемого неприятеля. Вдоль орудий монотонно ходил аккуратно одетый часовой с винтовкой за правым плечом. Увидев постороннего, он скинул с плеча винтовку и перегородил проход.
– Не положено, ваше высокоблагородие.
Солдат понравился Рубанову своей обстоятельностью и серьезным отношением к службе. Подбородок его был чисто выбрит, усы и волосы подстрижены.
– Ну, коль не положено, так вызови, братец, командира, – благодушно сказал Рубанов.
Капитан давно уже заметил гусара, но потянул время, сидя в палатке: «Пусть маленько понервничает», – решил он.
Насладившись маленькой местью, наконец вышел, дав знак часовому нести службу дальше.
– Хороший солдат! – похвалил Рубанов артиллериста. – Такого можно даже в гусары зачислить! – Что, по его мнению, являлось высшей похвалой.
– Да он и не пойдет! – обиделся капитан за свой род войск. – Эка невидаль – на кобыле трястись да железякой махать!.. А спроси твоего гусара, сколько будет два прибавить три, так у него башка лопнет, а все равно не скажет…
– Ежели не скажет, так в капусту изрубит, дабы не повадно было всякие глупости спрашивать, – в свою очередь обиделся
– Да, господин капитан, молодец вы, вон какой порядок навели! –Капитан зарделся от удовольствия и сразу почувствовал к ротмистру глубокую привязанность..
– Хотите на противника поглядеть? – протянул он подзорную трубу. – Глядите вон туда, в сторону деревни, – указал капитан.
С батареи видно было как на ладони соседнюю деревню и копошившихся в ней солдат. Казачий разъезд скакал от деревни в расположение русских войск. На таком расстоянии казалось, что они еле плетутся.
– Неужели французы? – не мог поверить Рубанов.
Справа от деревни он увидел пушки, грозно нацеленные прямо на него.
– Капитан! А вон и ваши коллеги, – рассматривал он позицию врага. Хищно оскалился, когда разглядел скачущую французскую конницу. «То ли уланы, то ли кирасиры – разберемся, когда рубить начнем! – Перевел трубу на расположение русских войск. Гусары уже строились. – Надо пойти проститься, – подумал он. – Пойду вниз спущусь. – Отдал подзорную трубу капитану. – Увидимся еще».
– Ну, прощевай, Рубанов! – тряс его руку Василий Михайлович. – До завтра. Погуляем еще с цыганами…
Голицын молча обнял друга; отстранившись, сказал:
– Ты, Рубанов, не опаздывай. Завтра вечером фараон [2] заложим. Отыграться хочу, – хлопнул его в плечо ладонью и, четко повернувшись кругом и придерживая ножны сабли, пошел к своему эскадрону.
«Деньжонки не помешают! – прикидывал Аким. – А то здорово на цыган поистратился и, главное, без толку…» – опять расстроился он. О таборе напоминала лишь зола от костра… Оставшаяся русская пехота уже копала траншеи. «Готовится полковник, один я только без дела болтаюсь». Его гусары стали серьезны и молча глядели на командира.
2
Карточная игра.
– Алпатьев! – позвал своего заместителя. – Веди людей за возвышенность, здесь окопы станут рыть, а один взвод двинь вперед, во фланкерскую цепь.
До обеда стояла тишина. Французы разложили костры, пили чай и завтракали. Рубанов приказал готовить обед, а сам снова поднялся к артиллерийскому капитану. В полдень он увидел в трубу, что французы засуетились и стали строиться. В ту же минуту вдалеке различил, как из жерла пушки выплыл плотный шар белесого дыма. Очертания его постепенно расплывались. Звука он не услышал, однако заметил разрыв гранаты неподалеку от пехоты. Небольшой неприятельский отряд, вытянувшись в цепь, пошел в сторону русских. Следом за первым из соседней пушки выпорхнул второй клубок дыма. На этот раз Рубанов расслышал звук выстрела, или ему так показалось от волнения.