Разорванная Земля
Шрифт:
— Эльвира Фёдоровна. Так меня называет мой папа. А вы кто такие?
— Я Шон, — ответил мальчик, — а тот верзила — мой старший брат. Его зовут Борис Львович.
Девочка критически посмотрела на Бориса.
— Не такой уж он и верзила. Мой папа на голову его выше.
Акудник не смог сдержать улыбки. Было что-то забавное в том, с какими серьёзными лицами разговаривают эти дети. Внезапно его сердце пронзила острая боль. Куда они все докатились, чёрт побери, если детишки вынуждены жить в таком опасном мире? Где то светлое будущее, которое им всем обещали? Где космические путешествия и новый социальный порядок, полный гармонии и
— Привет. Не бойся нас. Что ты здесь делаешь? Где твои родители?
Услышав его вопросы, Эля внезапно всхлипнула.
— Я не знаю. Степан сказал, что они отправились за грибами. Но мне почему-то кажется, что он соврал. Мама и папа пропали. Отец и раньше уходил на подработки, но мама никогда меня не покидала.
Борис медленно кивнул. Вот так дела, неужели где-то рядом находится поселение? Неожиданная информация.
— Давай-ка мы отведём тебя домой, — предложил он. — Где ваш поселок?
Девочка махнула рукой в сторону, чем удивила Бориса. Он точно знал, что в той стороне, где-то в двух километрах отсюда, проходит граница этой лакуны. Люди обычно не селились рядом с глюонными полями. Боялись мутаций.
— Ты уверена?
Девочка кивнула без тени сомнения.
— Да, я искала родителей и пошла за пузырьками. Они вывели меня в Чернолесье. А потом я испугалась и попыталась вернуться. Но ничего не вышло. Стена больше не пускала меня.
Глаза Бориса округлились. В эту историю сложно было поверить. Неужели она действительно способна видеть пену невооруженным взглядом? Совсем как мутанты Фрагментации? Удивительно.
— Так значит, ты живёшь в соседней лакуне? — Шон сообразил первым и, чтобы поддержать новую знакомую, взял её за руку.
Она растерянно пожала плечами.
— Наверное. Я не знаю.
Акудник вздохнул. Судя по всему, их путешествие слегка затягивалось.
— Ладно, давай свою руку. Я обещаю отвести тебя домой, но это мы сделаем утром, как только рассветёт, а пока мы вернёмся на поляну. Все наши вещи остались там.
Он протянул к ней ладонь, и девчушка робко схватилась за неё. Шон сжал вторую руку старшего брата, и они втроём, все вместе, пошли обратно, в направлении растерзанной волчьей стаи.
— Закрой глаза, милая, — посоветовал Борис. — Не стоит на них смотреть. Просто мёртвые собачки. Ничего страшного.
Глава 4. Переход
Атомград-49 был основан в одном из самых глухих мест западно-сибирской равнины. Это случилось в далёком 1945 году, сразу после завершения Великой Отечественной Войны. По задумке ведущих учёных Курчатовского НИИ и членов ЦК КПСС он должен был стать полигоном для обкатки передовых ядерных разработок, которые бы позволили Советам не уступить западному миру в гонке вооружений. Поначалу там производили большую часть оружейного плутония в Союзе, однако затем появились и другие закрытые города — Красноярск-45, Свердловск-44, Капустин Яр и Арзамас-16. Многие из них были более удобными в логистическом плане, и город со временем начал перепрофилироваться. Впоследствии он и вовсе был законсервирован.
Второе дыхание закрытый город обрёл после распада Советского Союза, однако уже в другой области, не связанной напрямую с ядерной военной промышленностью. После того, как профессор Эдуард Беликов научился воспроизводить новое агрегатное состояние вещества, названное западными коллегами
Впрочем, история родного города не сильно волновала Бориса в данный момент. Он бежал по чистым и широким улицам, спроектированным строго согласно схеме взаимных перпендикуляров, и не обращал внимания на крики жителей, звон сирены и столбы дыма, поднимающиеся к небу. Судя по всему, после взрыва на станции, потрясшей город, огонь начал распространяться сразу в нескольких направлениях.
— Борис? Львович? Куда ты собрался? — послышался удивлённый голос с противоположной стороны улицы.
Молодой учёный повернул голову и увидел Никанора Середича, своего знакомого и такого же лаборанта, как и сам.
— Мне нужно в школу.
— С ума сошел! — крикнул Середич, выпучив глаза. — Там же самый ад. Похоже, душманы устроили бойню. Я слышал, что особый отряд Гробченко пытался выдавить их оттуда, но не сумел. Не нужно тебе туда…
Сердце Бориса покрылось ледяной коркой. Тотчас же позабыв о перепуганном Никаноре, он бросился вверх по улице, не думая о собственной безопасности. Всё, что сейчас его волновало, был его младший братец.
Шон.
Он не мог там погибнуть. Он ведь умный мальчишка, точно где-нибудь спрятался.
А вдруг…
Борис споткнулся и упал. С трудом подавив внезапный приступ паники, он поднялся на ноги и продолжил путь. По правую руку увидел вывеску книжного магазинчика. Забавно, он был здесь с братом два месяца назад. Подбирали ему книги к первому классу. Выбрали-таки Почемучку и Большую Детскую Энциклопедию. Он был так счастлив…
Где-то в отдалении раздалась стрекотня автоматов. Нужно уйти с прямой видимости, подумал Борис и свернул в проулок. Прошёл мимо больших школьных контейнеров с мусором, которые должны были сегодня вывезти, но не успели. Одна из мусорок горела, распространяя по округе едкий смрад. Чёрный вход привел его на кухню, откуда он незамедлительно попал в столовую. На пути ему не встретился ни один человек. Похоже, все убежали при первых признаках опасности. Или же не все? Главное, чтобы не Шон…
Выйдя в коридор, Борис задохнулся от ужаса. Вот и первые жертвы. Две старшеклассницы словно попали под циркулярную пилу. Розовые взбухшие кишки вывалились из одной и тянулись вдоль стены. Неужели она погибла не сразу же? Неужели ещё пыталась ползти куда-то, будто надеясь на спасение? Вторая точно погибла от первого удара. Её голова лежала в большом цветочном горшке. Какое же злодейство!
Борис не смог вынести этого зрелища и, отвернувшись, пробежал мимо. Что здесь вообще произошло? Зачем Искажённые проникли в школу? Впрочем, неужели он верит, что на этот вопрос существует хоть какой-то вразумительный ответ. Всем известно, что душманы — это просто кровожадные полубезумные чудовища. Всё, что их интересует — как можно причинить больше страданий окружающему миру. Возможно, так они мстят ему за свои собственные муки.