Разорванный август
Шрифт:
Ремарка
«Правительство Грузии выступило с заявлением, в котором подвергло резкой критике некоторые высказывания президента США Джорджа Буша во время его визита в Москву и в Киев. В заявлении говорится, что в последнее время вновь возникли сомнения в роли США как бастиона свободы и демократии в мире. В заявлении отмечается, что определение, данное Бушем борьбе порабощенных народов Советского Союза за свободу и самоопределение как проявлению национализма, противоречит принципам Хельсинкского договора. Следует добавить, что в политических кругах республики заявление Буша о его поддержке Балтии и
Глава 13
Он заставил себя не смотреть на телефон, когда тот звонил, и не вздрагивать от каждого звонка. У них был один номер на двоих со Снегиревым, и каждый раз, когда Кирилл успевал первым взять трубку, Эльдару казалось, что звонила именно она. Но она не звонила. Так прошло несколько дней.
В последние дни вся администрация стояла буквально на ушах. Визит президента Соединенных Штатов Джорджа Буша и подписание документов готовили все службы администрации. И только после отъезда американского гостя в Киев все наконец облегченно вздохнули. Болдин объявил всем сотрудникам благодарность за успешную работу. В некоторые дни приходилось засиживаться на службе до полуночи, и их развозили по домам на служебных машинах.
В субботу третьего августа в Кремле состоялось заседание Президиума Кабинета министров СССР, на которое были приглашены все руководители правительств союзных республик. На этот раз приехали все, кроме премьера Литвы. Эльдар видел, как по двору шел премьер-министр Эстонии Эдгар Сависаар, о чем-то говоривший с руководителем российского правительства Иваном Степановичем Силаевым. По дороге к залу заседаний к нему подошел и премьер-министр Азербайджана Гасан Гасанов. Они были знакомы давно, еще с тех пор, как Сафаров работал в административном отделе ЦК, а Гасанов был секретарем ЦК. При Гейдаре Алиеве он делал стремительную карьеру, быстро проходя все партийные ступени, и к моменту отъезда Алиева в Москву стал одним из самых молодых секретарей ЦК Компартии Азербайджана. При этом он был очень энергичным, деловым, инициативным человеком. Многие считали, что именно его Алиев предложит «на царство», уезжая в Москву. Хотя в резерве стоял другой секретарь ЦК – Гасан Сеидов. Но Алиев смешал все карты. Он предложил Андропову утвердить после себя Кямрана Багирова, также являвшегося секретарем ЦК, а Сеидова сделать председателем Совета министров. Так Гасанов впервые оказался в одном шаге от высшей власти. Но не смог сделать этого шага.
Через восемь лет он и новый председатель Совета министров Аяз Муталибов будут баллотироваться на должность первого секретаря ЦК. Пройдет голосование, и участники Пленума большинством голосов выберут Муталибова. Так Гасанов во второй раз не сумеет взойти на олимп, но станет премьер-министром республики. В девяносто втором, сразу после отставки уже президента Муталибова, он останется премьер-министром и будет уверен, что теперь вся власть сосредоточится в его руках. Но неожиданно ставший председателем Верховного Совета республики Ягуб Мамедов добьется его снятия с работы, и Гасанов в третий раз не попадет на олимп.
Удивительная биография у этого человека. Затем он поедет в качестве постоянного представителя республики в ООН. Министр внутренних дел Азербайджана,
Гасанов знал, что в администрацию президента взяли его земляка, с которым он был лично знаком, и поэтому решил зайти к Эльдару. Войдя в кабинет и поправляя очки, он энергично пожал руки всем собравшимся. Гасанов был среднего роста, плотный, круглолицый, хорошо знал не только азербайджанский, но и русский, грузинский языки. Про его работоспособность ходили легенды, он мог оставаться на работе сутки напролет. При этом многие не любили и боялись его за подозрительный характер и мстительность.
– Это наш премьер-министр, – пояснил смущенный Эльдар.
– Значит, ты у нас теперь работаешь в Кремле, – произнес Гасанов, оглядывая комнату. – Ну, как, товарищи, не обижаете его?
– Не обижаем, – выступила вперед Дубровина, – он у нас ценный молодой кадр. К тому же перешел к нам из такого органа, как ЦК КПСС.
– А до этого работал в нашем ЦК вместе со мной, – рассмеялся Гасанов. – Это очень правильно, что вы цените такие кадры. Нужно больше выдвигать специалистов из национальных республик, чтобы они потом возвращались к себе и уже занимали достойные места. А как он здесь работает?
– Неплохо, – кивнула Элина Никифоровна, – но он работает у нас немногим больше месяца.
– Тогда в следующем году верните его нам, – пошутил Гасанов. – Желаю тебе удачи, – кивнул он Эльдару и, выходя из комнаты, снова энергично пожал всем руки.
– Вот видишь, как бывает, – сказал Тулупов, обращаясь к Снегиреву, – они все – земляки и поддерживают друг друга. Узнав, что здесь работает его соотечественник, сам премьер-министр пришел, чтобы его навестить. Интересно, из-за нас с вами, Снегирев, сюда придет Иван Степанович или нет?
– Не придет, – убежденно произнес Кирилл, – даже не надейтесь.
– Обидно, – притворно вздохнул Тулупов, – и особенно обидно, что у нас есть два премьера – Павлов и Силаев. Но боюсь, что им обоим нет до нас никакого дела.
Все дружно и понятливо улыбнулись.
Вечером, когда заседание Президиума уже закончилось и все гости уехали, Болдин вызвал к себе Дубровину.
– Еще раз нужно просмотреть текст будущего Союзного договора, – сказал он.
– Он уже готов, – удивилась она. – Вы же знаете, как тщательно его согласовывали с республиками, особенно с Россией.
– Нужно еще раз все просмотреть, – ровным голосом повторил Болдин. – Вы меня не поняли?
– Хорошо. Мы еще раз просмотрим текст проекта и дадим наше заключение. Но мы его уже давали, – напомнила Элина Никифоровна.
Болдин снял очки, протер стекла, пристально посмотрел на нее и негромко сказал:
– В последнее время вы совсем перестали меня понимать. Если вам советуют еще раз просмотреть текст проекта, значит, там могут быть различные ошибки или недостатки.
Она все еще не хотела понимать.