Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан
Шрифт:
Обиженно поджав губы, Валя вышла из комнаты, не сомневаясь, что звонит «какая-то оторва».
— Господин писатель, меня весьма заинтересовало ваше объявление, вернее… ваше предложение. Услуга, можно сказать, несколько экзотическая, но именно такая мне и нужна.
— Почему экзотическая?
— Прежде, по-моему, ничего подобного не было.
— Пишут же стихи на заказ, песни. Почему бы и роман не сочинить, если я умею это делать лучше многих из тех, чьи книги продаются на лотках?
— Очень современная и, я бы сказал, своевременная идея.
— Зачем? Вы же не собираетесь представляться, насколько я понимаю. Если сочтете нужным встретиться и поговорить конкретно, я покажу вам свое писательское удостоверение. И свои книги, публикации в крупнейших советских журналах, десятка полтора положительных рецензий, есть мнения очень известных критиков. Я не халтурщик и за свою работу отвечаю.
— Ну что ж… можно и так. Если то, что вы перечислили, соответствует действительности, нам нужно встретиться.
— То есть вы хотите заказать мне роман о вашей личной жизни, я правильно понял?
— Правильно.
— Вы помните, что это стоит недешево? — Алтухов расправил плечи, победоносно усмехнулся.
— Разумеется. Думаю, о цене мы договоримся при встрече. Но этот разговор и все, что за ним последует, должно остаться между нами. Только между нами. Я предупреждаю, что если об этом станет известно еще кому-то, у вас будут крупные неприятности. Ни ваша жена, ни друзья — никто даже не должен знать о моем звонке. Пожалуй, это самое важное условие нашего сотрудничества.
Улыбка не сходила с лица Алтухова. Действительно бизнесмен! Именно таким он и должен быть. Конфиденциальность. Тайна. Да ради Бога! Можно и помолчать, и вообще не знать, с кем имеешь дело, лишь бы доллары платил исправно.
— Это я вам гарантирую.
— Обо всем прочем, я думаю, договоримся при встрече, если вы, конечно, тот, за кого себя выдаете.
— И если вы тоже тот, за кого себя выдаете, — парировал Алтухов.
— Что вы имеете в виду?
— Это ведь может быть розыгрыш или, например, какое-то журналистское исследование писательских нравов.
— Нет, я вполне серьезно. Мы могли бы встретиться сегодня? Скажем, часа через полтора-два?
Алтухов посмотрел на часы и с сожалением вздохнул. Надо ж такому случиться! Через два часа он должен встретиться со Светланой…
— Честно вам признаюсь, для меня этот звонок очень важен, — еще раз вздохнул Алтухов. — Но именно сегодня, сейчас у меня деловая встреча с представителями американского издательства. Не могли бы вы перенести встречу на завтра?
— Тогда еще один вопрос. Как долго вы будете писать роман?
Алтухов задумался, принялся лихорадочно вспоминать, как работает Данилов. Ну что ж, если теперь Данилов стал писать быстро, и он, Алтухов, тоже сможет. Десять страниц в день… да запросто!
— Вам же не, нужен роман-эпопея, вроде «Войны и мира»? Компактный, остросюжетный роман объемом в триста двадцать — триста пятьдесят страниц можно создать за месяц. По объему книга будет выглядеть
— Месяц? Хорошо. Завтра я жду вас в три у магазина «Мелодия» на Новом Арбате. Стойте у края тротуара, я подъеду и заберу вас. Разговаривать будем в машине. Как вас узнать?
— В три? Договорились. А узнать меня… Рост сто восемьдесят восемь, вес девяносто шесть, волосы светлые, глаза голубые, серые брюки, синяя футболка «Адидас». Труднее не узнать меня.
— До встречи завтра. Всего доброго.
Положив трубку, Алтухов еще долго не мог оторвать от нее задумчивого взгляда. Не верилось, что эта странная, отчаянная затея даст какой-то результат… И не «какой-то», а такой, который вырвет его из нищеты! И уже не будет стыдно перед Светланой за то, что обманывает ее, притворяясь богатым писателем. Не нужно больше притворяться, он станет таким! И Светлана… О-о, прекрасная Светлана!..
— Я буду богатым, очень богатым, трам-па-ра-рам, невероятно богатым! — заорал Алтухов так громко, что из своей комнаты прибежала встревоженная Валя.
— Ты чего, Юра? — спросила она, с изумлением глядя на приплясывающего у стола соседа. И любовника, что ж поделаешь, если это так называется.
— Я скоро, Валя, буду богатым! И куплю тебе в подарок электрическую мясорубку! И ты больше не будешь заставлять меня прокручивать мясо на пельмени!
— Объясни же, что случилось?
— Что случилось? — Алтухов остановился, почесал затылок и объявил: — Американцы хотят издавать мои романы. Должны дать тысяч пятьдесят!
— Чего пятьдесят тысяч? — ужаснулась Валя.
— Долларов, конечно! А если вздумают предлагать меньше, я и слушать их не стану, вот так! — Он подхватил Валю, с легкостью закружил ее по комнате, потом чмокнул в щеку.
— Соглашайся, если будут предлагать меньше, — испуганно попросила она. — Это же все равно огромные деньги…
— Ни в коем случае! — рявкнул Алтухов.
14
Это было похоже на чудо: из дрожащего знойного марева возникла белая фигура ослепительно красивой женщины. Она не шла, а словно бы выплывала ему навстречу. В широких белых брюках. В просторной белой же блузке, под которой покачивались едва прикрытые ажурным лифчиком груди. С черной блестящей сумочкой на длинном ремешке. Она была так красива, что Алтухов даже забыл про алые розы, которые держал в руке. Шипы впились в ладонь, но он и этого не чувствовал, все смотрел и смотрел.
— Привет, — кивнула Светлана, останавливаясь в шаге от него. — Ну вот мы и встретились снова. Извини, я немного опоздала. Ты тут, наверное, исстрадался от жары, да? Какой-то взгляд у тебя странный, Ал…
— Теперь только я понял истинную силу пушкинских строк: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»
— «…Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты»? — улыбнулась Светлана.
— Чистой, — кивнул Алтухов. — А я-то, балбес, думал, что это неправильно, чуть ли не тавтология.