Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан
Шрифт:
— Ты хочешь шкажать, надо поехать и прибить мужика?
— Именно, Цуцик! Он попросил, обещал по штуке — мы сделали. Что из этого выходит?
— Бабки давай! — ухмыльнулся Цуцма, обнажая пустые десны с черными точками запекшейся крови. Он и здоровые зубы чистил раз в неделю, а такие вообще не собирался чистить.
— Да-а, — покачал головой Шурик. — Не повезло тебе… Ну так что, поехали?
— А эта шучка не будет ш ним ражговаривать? Мы шами?
— Она вчера, я думаю, наговорилась вволю. Главное, Цуцик, чтобы он, падла, дома оказался.
— Иногда ты оправдываешь швою вышоколобошть, — Цуцма довольно ухмылялся, не раскрывая рта, и эта его ухмылка была еще страшнее пустых десен. — Только редко.
— Лучше редко, чем никогда, — назидательно произнес Шурик, включая зажигание.
— Адреш не потерял?
Шурик задумался, проверил карманы брюк и виновато развел руками:
— В куртке оставил. Я же не знал утром, что сейчас мне придет в голову такая классная идея. Ладно. — Он вырулил на проезжую часть. — Смотаемся домой, я возьму адрес — и вперед! Спокойно, Цуцик, сегодня к вечеру у тебя будут новые зубы, получше моих даже.
— Надо их выбить и вштавить новые, будут одинаковые, — сердито прошамкал Цуцма.
— «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля…» — зычным басом затянул Алтухов.
— Уже не утро, балбес, почти полдень! — засмеялась Светлана.
Они проснулись час назад, но только теперь, расслабившись под тонкой простыней, вспомнили о времени.
— Да? Надо же, а я и не заметил. Но это песня не про нашу страну, а про другую, там, наверное, как раз утро.
— Про какую другую?
— Послушай, в припеве все сказано прямым текстом. — И Алтухов грозно рявкнул: — Кампучия! Могучая! Никем не победючая!
— К счастью, я этот вариант не слышала. И, между прочим, в Кампучии, или Камбодже, сейчас уже вечер! Признавайся, ты почему такой неграмотный? — Она приподнялась на локте, озорно погрозила пальцем. — Это совершенно никуда не годится, господин Алтухов! Придется попросить нашу учительницу позаниматься с тобой!
Бронзово-белая грудь упруго выпрыгнула из-под простыни. Алтухов замер, не в силах оторвать взгляд от этого чарующего вида. Светлана поддернула простыню, прикрываясь, смущенно ткнулась лбом в его грудь.
— Ты куда смотришь, Ал?
— На мою принцессу… и сколько буду жить, столько буду смотреть только на нее.
— Врешь ты все!
— Нет, не вру.
— Нет, врешь!
— Могу доказать.
— Как, интересно? Ну, докажи.
— Пожалуйста. — Алтухов резво сунул голову под простыню, нежно поцеловал ее загорелое бедро. Светлана охнула, не зная, что делать: то ли поколотить его под простыней, то ли погладить, но тут его голова вынырнула обратно. — Вот видишь, — с серьезным видом продолжил он. — Сейчас смотрю, а когда буду умирать, сделаю то же самое.
— Очень мне нужны такие доказательства! — засмеялась Светлана. — Лучше живи еще сто лет, я и так тебе верю. — Она потянулась. — Пора вставать, Ал. Но сегодня почему-то не хочется. То, бывало,
— Случайно знаю. Ты не хочешь вставать потому, что ждешь, когда я принесу тебе кофе в постель. А я не хочу вставать потому, что ты рядом. Уйти от любимой женщины по доброй воле — кто захочет?
— Мне так хорошо с тобой, — улыбнулась Светлана. — Так здорово чувствовать себя женщиной, любимой… Ты себе представить не можешь, как это прекрасно, Ал!
— А ты не можешь… да ладно, — Алтухов махнул рукой. — Ты всегда будешь права, моя принцесса.
— Вот ты сказал, что никто не хочет уйти от любимой женщины по доброй воле, — задумчиво сказала Светлана. — А вот Макс ушел. И не собирается возвращаться. Ленка вчера была у него…
— Да? Это я ей посоветовал. Ну и что?
— Вечером я позвонила ей, Ленка сама не своя была, прямо какая-то убитая горем. Она все-таки решилась, пришла, но что-то не получилось. Похоже, у него была другая женщина.
— Не может быть, — решительно возразил Алтухов.
— Ты ведь минуту назад сказал, что я всегда права!
— Но ты ведь не знаешь, говоришь «похоже», а я совершенно точно знаю, что у Макса нет другой женщины и он любит Ленку. Только ему комплексы мешают. Я и Ленке об этом сказал. Всякий, кто поживет хотя бы год с этой… зеленоглазой блондинкой, станет закомплексованным.
— Пожелаем Савину удачи, — усмехнулась Светлана.
— Света, а что, они снова поругались? — спросил Алтухов.
— По крайней мере, Ленка заявила мне, что Макс — подлец, — Светлане уже расхотелось говорить о подруге. Вспомнила, что у нее Савин, Ал не знает об этом, а она не знает, стоит ли говорить ему. До сей поры они так и не вспоминали об отсутствующем хозяине квартиры.
— Ого! — Алтухов озабоченно почесал затылок. — Нехорошо получается…
— Да ну их! Пусть сами разбираются. Если и вправду любят друг друга, так чего глупостями занимаются? Оба хороши! — махнула рукой Светлана.
— Нет, моя хорошая… — Алтухов нежно поцеловал ее в губы и сел на постели, прикрывшись простыней. — Нам так хорошо с тобой, а им плохо, это неправильно. Нужно что-то сделать. Макс отличный парень и писатель что надо. И Лена прекрасная женщина. Они просто созданы друг для друга. Мы должны им помочь.
— Как?
— Не знаю. Можно я позвоню Максу?
— Позвони, — пожала плечами Светлана. — А ты не хочешь подумать о том, как решить наши проблемы?
— А они у нас есть? — удивился Алтухов. — Сегодня найдем подходящую квартиру и переедем туда. Потом ты разведешься и станешь моей женой.
— Я еще не сказала тебе… у меня есть сын, Димка… от первого брака. Он сейчас у бабушки в Испании…
— Ты и про бабушку ничего не сказала, — Алтухов снова наклонился к ней, нежно поцеловал белую ложбинку между грудями. — Димка, говоришь? Вот и у меня сын будет, я его драться научу.