Разорванный круг
Шрифт:
Возможно, это просто-напросто совпадение. Совпадения бывают очень смешные. Иногда события происходят подряд, как будто между ними есть какая-то связь.
Чарльз де Витт, однокашник и коллега папы по Оксфорду в 1973 году, испустил дух в суданских джунглях августовской ночью 1978 года. Это случилось через месяц с небольшим после того, как мой отец погиб в результате несчастного случая, который полиция даже не захотела расследовать в связи с особыми обстоятельствами.
В связи с особыми обстоятельствами.
От такой формулировки
Лондонское географическое общество, как всегда в субботу, закрыто. Но я продолжаю звонить до тех пор, пока из переговорного устройства мне не отвечает брюзгливый голос. Я спрашиваю Майкла Мак-Маллина.
— У нас закрыто, — отвечает охранник.
Я повышаю голос и снова требую Майкла Мак-Маллина. Вопрос важный.
— Приходите в понедельник! — огрызается охранник. Я прошу связаться с Мак-Маллином и сообщить ему, что мистер Белтэ из Норвегии ищет его по чрезвычайно важному делу.
— Что за колокольчик из ниоткуда? [49] — хрипит голос.
— Я мистер Белтэ из Норвегии! — кричу я так громко, что пешеходы испуганно смотрят на меня и ускоряют шаг. — Передайте ему, что сумасшедший альбинос хочет с ним поговорить!
Жужжание в переговорном устройстве прекращается. Я звоню еще много раз, но охранник не отвечает. Я вижу его за стеклом у экранов наблюдения. Испуганный и довольный собой, он сидит там, в безопасности, за толстенными стенами у многометрового кабеля телекамер. Я изображаю губами слова: «Немедленно позвони Мак-Маллину, сукин сын!» Может быть, он не понимает меня. Я показываю ему средний палец и бегу к такси.
49
В словах «Белтэ из Норвегии» охранник слышит созвучные английские слова «колокольчик» и «ниоткуда».
Такси уехало. Шофер даже не захотел взять причитающиеся ему деньги.
— О боже! Это ты? Уже?
Даже через переговорное устройство в СИС я узнаю голос своей старой подружки — седовласой бабушки с вязанием в руках. Я изображаю перед камерой самую зубастую из всех своих улыбок и машу ей.
Забавная штука язык. Именно язык отличает нас от животных. «Уже». Такое невинное слово. Но оно что-то означает. Оно выдает, что бабушка знала о моем приходе. Потому что кто-то ей сказал, что я сюда направляюсь.
— Боже милосердный! Здесь еще никого нет. И никто не предупредил, что мне…
Разговаривая, она открывает замок, и, пока он жужжит, я вхожу, а она все еще стоит у письменного стола, держа палец на кнопке, и что-то рассказывает мне по телефону. На руке плащ. Не могу решить, пришла она только что или собирается уходить. При виде меня у нее на лице появляется тупое, перепуганное выражение. Мне ее жалко. Она не знает, что ей со мной делать.
— Вы сегодня работаете? В субботу? — спрашиваю я.
— Вовсе нет. То есть, я имею в виду, обычно нет. Но сегодня… Ух, не знаю… Так что вы
— Хочу поговорить с Мак-Маллином.
Напряженность спадает с лица. Она наклоняет голову:
— Ой, как смешно. Он уже едет. Он надеялся, что вы здесь будете. У вас ведь была договоренность? О встрече? И вы поедете в аэропорт. Он просил, чтобы, если вы… — Она спохватывается и бросает плащ на спинку стула. — Ну хорошо, он скоро приедет. Может быть, нам пока подняться в его приемную?
Она идет вслед за мной по мраморной лестнице, потом по коридору с колоннами. Акустика еще более подчеркивает, что во всем здании, кроме нас, никого нет. Мы проходим по мозаичным плиткам мимо Вселенной мистера Энтони Лукаса Уинтропа-младшего и поворачиваем еще раз за угол. И вот мы стоим перед двустворчатыми церковными вратами, которые ведут к кабинету Майкла Мак-Маллина. Маленькие, гладко отполированные латунные буковки, образующие это имя, привинчены к темной деревянной панели. Когда вся власть в твоих руках, ты можешь позволить себе быть скромным.
Приемная перед кабинетом Майкла Мак-Маллина размером с конференц-зал. Поблескивает паркетный пол. Письменный стол секретаря стоит рядом с эксклюзивными французскими креслами и диванами, где посетители могут сидеть в ожидании, пока его превосходительству не будет угодно пригласить их в святая святых. Книжные полки ломятся от библиографических редкостей. Два окна обращены на улицу, видно, что стены толстые. Огромный ксерокс и такой же компьютер деликатно запрятаны подальше от глаз. Дверь в кабинет, где царит Мак-Маллин, имеет один обыкновенный замок и два с секретом. На подоконнике металлическое покрытие. На стене мигает красная лампочка сигнализации. В любой день Майкл Мак-Маллин может испытывать счастье и чувствовать полную безопасность, словно маленькая свинья-копилка в самом безопасном денежном хранилище мира.
— Ну вот, посидите здесь и подождите! — говорит бабушка. Она переводит дыхание. Потом выходит из приемной и закрывает дверь.
Я сажусь на подоконник. Поглядывая на улицу, размышляю, что мне надо сказать Мак-Маллину.
Вскоре из-за угла выскакивает «БМВ-745» бежевого цвета. Переходившая через дорогу женщина резко отпрыгивает к тротуару. Поэтому я и обращаю внимание на машину. Я ненавижу автомобильных хулиганов.
Под окном машина резко останавливается. Взвизгивают тормоза. Из машины выходят четверо мужчин. Шофера я раньше не видел. За ним идет Мак-Маллин (он же де Витт). И мой старый добрый друг Грэм Ллилеворт.
Но только последний пассажир пугает меня по-настоящему. Мы уже встречались с ним раньше. Это Кинг-Конг.
Я задумываюсь, зачем они прихватили с собой пальцедробителя, если хотели только поговорить со мной.
Когда я приоткрываю дверь приемной, то слышу жужжание электрического замка. Пришедшие идут по первому этажу.
Голос бабушки:
— Он наверху!
Я разуваюсь и бегу по коридору с колоннами, держа в каждой руке по ботинку. Увидев четверых на лестнице, прижимаюсь к колонне. Если они сейчас обернутся, то увидят меня. Но они не оборачиваются.