Разорвать порочный круг
Шрифт:
Пока же ничего из этого не произошло, Санса нежно водила рукой по затылку мужа и взъерошивала его волосы. Болтон же внезапно подался к ней и замер в десятке сантиметров от ее лица. Понятный намек и ненастойчивость бастарда, ожидавшего хода от нее, заставили сердце биться быстрее и оттаивать от теплоты, исходящей от этого мига.
Волчица закрыла разделявшее их двоих пространство, коснулась губ Болтона и, оставив приоткрытым рот, передала инициативу ему. Но и в этот раз Рамси никуда не торопился: скользнул языком по губам, делая поцелуй совсем поверхностным, а затем медленно проник в рот и стал дожидаться реакции от Сансы. Она готова отдаться Рамси. Если он захочет, то она не станет сопротивляться
Однако утром они так и не зашли дальше поцелуев и ласк, а потом Санса гладила Рамси по голове и, глядя на него, заговорила, не успев еще толком все обдумать.
— Я подумала, что, может, у нас получится вернуть тебе фамилию отца, — Рамси внимательно ее слушал и с надеждой в глазах посматривал на нее. Как же хотелось успокоить его понадежнее, но при этом не соврать и не наобещать лишнего: — Не исключено, что тот приказ есть только у тебя или у тебя и Серсеи, и когда сменится корона, можно будет сделать вид, что его и не было, — “Главное, чтобы приказ не был отправлен в Старомест”, — подумала про себя Волчица и продолжила говорить: — Русе ведь не оспаривал первый приказ, а значит одобрение на то, что ты Болтон, дали две стороны. Я знаю, как много это для тебя значит, и мы обязательно вернем тебе признание.
Рамси ничего не ответил. Ткнулся ей лбом в плечо, а затем прижался губами к нему. Простой и искренний жест, от которого у дочери Старка сердце пропустило удар и свело на миг дыхание. С ней точно что-то происходило . А Болтон молча предложил ей прилечь поближе и собрал в охапку.
— Как ты себя чувствуешь? — обнимая и целуя ее в щеку, проговорил он.
— Лучше. Я думаю, со временем это пройдет, — до сих пор было непривычно, что ее спрашивали о таком.
В глазах Рамси что-то отразилось, но исчезло из вида так быстро, что Волчица ничего и разобрать не сумела, а Болтон уже в следующее мгновение обнял ее и прошептал:
— Я переживаю за тебя.
— Спасибо, — произнесла она, целуя и обнимая Рамси.
Они вновь оказались лицом к лицу, и Рамси, озабоченно взирая на Сансу, проговорил:
— Пожалуйста, скажи мне, если что-то будет не так, — в горле у Сансы пересохло от волнения, — я не хочу, чтобы ты проходила через это одна.
На глазах Волчицы навернулись слезы, и она быстро замигала, смахивая их длинными ресницами. Голову вскружило от осознания, что впервые за долгое время кому-то не было все равно до того, что она чувствует. Рамси не собирался оставлять ее один на один со своим горем.
Не желая скрывать своих чувств, Санса в очередной раз притянула к себе Болтона и, сказав: “Спасибо”, принялась целовать в щеку, висок, а затем отстранилась и посмотрела на него. Рамси влюбленно глядел на нее и даже не пытался этого скрыть. От его взгляда на щеках выступил румянец, но внутри стало так тепло, что Санса, помедлив в нерешительности, все же потянулась за поцелуем, что вышел легким и мягким, словно дуновение летнего ветра. Рамси обнял ее и не торопился выпускать из объятий.
С того момента прошло много часов, но воспоминания об объятиях и словах, обмененных между ею и Рамси, были свежи, словно не прошло и пяти минут. Хорошее настроение держалось весь день еще за счет довольно частых встреч с мужем и проведенного с ним бок о бок времени. Сегодня, похоже, они оба решили устроить передышку, и ни один не затрагивал тему их дальнейшего пути и личных переживаний — с них было достаточно, и теперь стоило дать друг другу перевести дыхание.
По этой причине большую часть времени молчали да иногда перекидывались парочкой слов. По большей же части — переглядывались и уделяли внимание один другому. Это было намного лучше
Единственное “но”: дочь Старка все сильнее ощущала неловкость перед Гильдой и не могла избавиться от мысли, что она с Рамси испытывали ее терпение. Как ни крути, но негоже было не подпускать ее к Болтону на пушечный выстрел, а самой прятаться с ним в одной комнате, просто унося с собой еду и оставляя хозяйку кушать в одиночестве. Далеко не каждому понравится такое отношение и поведение гостей, а уж по Гильде подавно было видно, что она обижается и просто пока спускает им с рук эту уединенность и закрытость. И, учитывая, что жить им здесь придется не один день, следовало наладить отношения и пригласить женщину в ее с Рамси маленький мирок, сжавшийся в последнее время до размеров этой комнатенки. Но это не Дредфорт и никто никого насильно в покоях не запирает, а, значит, стоит лишь открыть дверь и привнести жизнь и сюда.
Санса перевела взор на Рамси. Он опирался на подложенные под спину подушки и рассматривал ее спокойным изучающим взором. Они пересеклись взглядами.
Гильда бы могла присоединиться к ним на обед или просто прийти на чай или заглянуть сюда в любой другой момент. Однако сперва следовало разобраться с мешающими этому обстоятельствами.
— Ты будешь не против, если мы пригласим завтра на обед или на ужин к себе Гильду?
Старк заметила, как Болтон разорвал зрительный контакт и в задумчивости, слегка потупивши взор, заводил им из стороны в сторону, то глядя в направлении жены, то в противоположную сторону. Дилемма, в которой пребывал Рамси, была очевидной для ее зоркого глаза, и Сансе так и хотелось спросить, что смущало его и не давало покоя, ведь, вполне возможно, у тревоги не было основательной подоплеки.
Окончательно, но не без трудностей, приняв решение, бастард произнес, возвращая свой взор к жене:
— Нет, не против.
— Что-то не так? — спросила Волчица, чуть кивая головой ответу Рамси и участливо поглядывая на него.
— Я не знаю ее, — Болтон отвел свой взор в сторону, а затем и вовсе вниз, и продолжил говорить: — Не знаю, чего ожидать от нее, как себя вести с ней… — он нахмурился и, теперь выжидающе посматривая на рыжеволосую девушку, добавил: — Чувствуя себя по-другому и пока не привык к этому… Такое ощущение, что все может ранить.
— Хорошо, — убегая в свои собственные мысли проговорила дочь Старка и между делом оглядела мужа, будто бы решала, исходя из его вида, как поступить далее.
На ее взгляд, желание Рамси все-таки познакомиться с Гильдой, хоть и не без страха, несло в себе положительные аспекты, которые не могли не радовать. Похоже, он постепенно восстанавливается и, что очень радует, — не проявляет никакой агрессии по отношению к хозяйке и больше пребывает в нерешительности, чем в твердой уверенности в своих силах. Хотя последнее с легкостью может обернуться грубостью или хамством, чего бы Сансе очень не хотелось: ей больше по душе спокойный и слегка неуверенный в себе Болтон, чем бастард-задира с высоким самомнением и замашками похуже, чем у Джоффри.
Не оставив без внимания слова Рамси о собственной неуверенности, Санса произнесла:
— А насчет остального не волнуйся. Веди себя с ней, как со мной. Только не пытайся ее поцеловать, она вряд ли это оценит, — со смешком и улыбкой на губах произнесла она, про себя думая о том, что определенно надо поговорить с Гильдой с глазу на глаз и сделать со своей стороны все возможное, чтобы встреча прошла успешно: и у хозяйки сложилось хорошее мнение о Рамси, и он справился с новоприобретенным не страхом, так неуверенностью в себе. А затем продолжила говорить, имея, что еще сказать: — Можешь звать меня Сансой — Гильда знает мое настоящее имя.