Разожги во мне магию. Заговор судьбы
Шрифт:
На этот раз мы отправились в горы, в скалистую местность на севере от Академии.
Еще на подъезде я ощутила, как изменился воздух – стал еще более свежим и холодным. Мы ехали по ущелью, по обе стороны которого высились черные скалы. Над острыми выступами кружили большие птицы, наполняя просранство вокруг пронзительными криками.
Кони тяжело взбирались по плохо протоптанным дорожкам. Ветер прогнал серые тучи, и, задрав голову, я увидела голубое небо с редкими, пушистыми облаками. Выглянуло солнце
— Лошади дальше не пройдут, — сказал Дейрон, остановившись на относительно пологом пригорке.
Я спешилась. Привязала Калипсо к торчащему у ближайшего камня кустарнику и стала взбираться вверх, вслед за магистром.
С каждым шагом идти было все труднее. Подъем становился круче, а в некоторых местах приходилось перелезать через завалы камней, чтобы пробраться дальше.
После двух часов изнурительного пути впереди замаячило небольшое плато. Я вскарабкалась на него и аккуратно подошла к краю. Дух захватило от красоты развернувшегося передо мной пейзажа.
Скалы-великаны, окутанные теплым, солнечным светом, долина внизу. Горный хребет вдалеке, потонувший в трепетной туманной дымке. Вершины, окаймленные снежными шапками, словно головы властителей — коронами.
Перистые облака плыли по бескрайнему небу. Птицы кружили в вышине.
Я стояла, щурясь от ярких лучей солнца, не в силах отвести взгляда от ущелья. Приблизилась к краю плато и посмотрела вниз. Сердце сразу ушло в пятки – мы стояли высоко над каменной пропастью, в глубине которой торчали острые камни.
— Воздух, — проговорил Дейрон, о существовании которого я на секунду забыла. Настолько меня захватил вид, которым я любовалась, — это, в первую очередь, свобода, которую невозможно ограничить рамками и оковами. Свобода, такая близкая и одновременно постоянно ускользающая.
Варвар подошел ко мне со спины и взял за руки, разведя их в стороны. Его щека касалась моей. Ветер свистел в ушах, обдувая лицо. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я чувствовала горячее дыхание Дейрона, настойчивое и сильное прикосновение его рук, потоки воздуха, закручивающиеся у наших тел и… безграничное счастье.
— Воздух легко меняет форму, занимает весь предоставленный ему объем, — продолжил магистр, — он, как и огонь, никогда не бывает в состоянии покоя. Никогда не стоит на месте. Он подвержен определенным закономерностям, которые не всегда можно проследить. Именно это его качество и сделало воздух символом изменчивости. Стихия связана с небом, с мышлением, со всем тем, что невидимо и неосязаемо, но ощущается.
Я закрыла глаза и слушала низкий голос Дейрона. Одновременно с этим осознавая, как где-то внутри меня просыпалась сила. Я почувствовала, как варвар слегка подтолкнул меня к краю скалы.
Я
Сердце стучало как бешеное. Я сжала кулаки с такой силой, что поцарапала ногтями ладони. В голове слышался лишь вой ветра, поющий свою дикую песнь. Тело мое горело. Я чувствовала импульс, за которым мне хотелось следовать. Еще минуту постояла на месте, переминаясь с ноги на ногу. Где-то рядом вскрикнула птица.
А потом вдруг я увидела мощный вихрящийся поток ослепительно белого цвета, который свободно летел в пространстве, закручиваясь причудливыми узорами.
Это был тот самый момент.
Отстранилась от Дейрона, сделала два маленьких шага вперед, немного помедлила. Но стихия звала меня, и я откликнулась на этот зов… занесла ногу над краем плато и… прыгнула в зияющую подо мной пропасть.
— Анна, стой! Что ты делаешь? Нужно было просто услышать ветер — эхом донесся до меня взволнованный голос магистра.
Но я уже летела вниз…
Глава 42
Я летела вниз, неотрывно держа перед собой образ белых, сияющих вихрей.
Не открывай глаза. Не бойся. Говорила я себе, чувствуя, как тело мое при этом неслось на острые камни. Я не знала, что будет дальше. Возможно, я разобьюсь, но в первый раз в жизни я не чувствовала страха. Совсем.
Я полностью доверилась потоку и его хаотичному движению. Исчезло чувство времени и пространства. Я словно перенеслась в другой мир, где были только я и стихия.
В какой-то момент тело стало легким и податливым, как перышко, и я ощутила, что парю над пропастью. А потом почувствовала собственную силу, растекающуюся по венам и жилам. Она сконцентрировалась в области сердца в виде огромного сияющего шара и молнией вырвалась наружу, соединившись с окутывающим все пространство белым светом, невидимым обычному глазу и в то же время присутствующим повсюду.
Мы стали одним целым.
Я не знаю, сколько длился этот момент единения. И секунду, и вечность.
Вдруг коснулась ногами чего-то плотного, словно я дотронулась до пружинистой подушки, которая сначала обволокла меня, а потом вытолкнула обратно на плато.
Как только я встала на твердый камень, сияющие вихри моментально исчезли. Ушла и небывалая легкость. Я ощутила, насколько тело вновь стало плотным и тяжелым. Теперь в нем жило лишь воспоминание о невесомости. Я открыла глаза, и первое, что увидела — было бледное лицо Дейрона.
Я не успела еще как следует осознать, что произошло, как оказалась в его сильных объятиях.