Разрешение на штурм

Москвин Сергей Львович

– Гм, вот бы кого следовало расспросить о Корчагине. Он наверняка может рассказать о Константине Александровиче много интересного, – заметил Бельков.

– Вот именно об этом, Алексей, я бы хотел с Вами поговорить. Вы могли бы ко мне подъехать?

– На Лубянку?! Увольте, Андрей Геннадьевич! – воскликнул Бельков. – Давайте лучше встретимся где-нибудь в кафе.

Егоров усмехнулся.

– Договорились.

Через час за столиком в летнем кафе на Кузнецком мосту он изложил Белькову свою просьбу. Выслушав Егорова, Алексей уточнил.

– Значит,

Вам нужно выяснить, чем в настоящее время занимается Тимур Латыпов и по-прежнему ли он преподает в Самаркандском университете?

– Да, – Егоров утвердительно кивнул. – Информация эта не секретная, но сотрудники университета могут и не захотеть со мной ею поделиться. А Вы журналист, собирающий материал для книги об академике Корчагине. Думаю, они не откажут вам в праве задать несколько вопросов его бывшему коллеге.

– Нет проблем, Андрей Геннадьевич. Я сегодня же позвоню в Самарканд и вечером сообщу Вам результат. У Вас какой домашний телефон?

– Звоните лучше на мобильный, – ответил Егоров, уже вторую неделю ночующий в квартире Ирины Корчагиной.

Бельков перезвонил в десять вечера, когда перемывшая на кухне всю посуду Ирина устроилась в гостиной на диване, возле Егорова, и приготовилась смотреть телевизор.

– Я не очень поздно, Андрей Геннадьевич?

– Нет, – ответил Егоров, покосившись на прильнувшую к его боку девушку.

– В общем, на кафедре мне сказали, что Латыпов взял академотпуск или как там это у ученых называется, чтобы написать докторскую диссертацию. Я раза три звонил ему домой, но там никто не берет трубку. Может, уехал куда-нибудь.

– Может быть, – задумчиво ответил Егоров и, уже отключив телефон, мысленно добавил: «И, возможно, очень далеко».

62. Управление по борьбе с терроризмом, Москва

15 июня – понедельник 18.20

– Какие у тебя есть основания считать, что Латыпов связан с Аль-Кайдой? – выслушав доклад Егорова, спросил генерал Локтионов.

– Во-первых, он уже два месяца не появляется в университете, – начал Егоров.

– Пишет диссертацию.

– В пятьдесят лет? Не поздно? – парировал довод начальника Егоров. – И что это за внезапное решение? По словам Алексея Белькова, который по моей просьбе звонил в Самаркандский университет, намерение Латыпова взяться за написание докторской диссертации для его коллег стало полной неожиданностью.

– Бельков – это близкий знакомый дочери Корчагина? – уточнил Локтионов.

– Старшей дочери, погибшей вместе с отцом от рук террористов, – поправил начальника Егоров. – Алексей талантливый журналист. Я читал его статьи. Сейчас он работает над книгой об академике Корчагине. Так вот, на кафедре физики в Самаркандском университете Белькову дали домашний телефон Латыпова. Я сам уже шесть раз звонил по этому номеру и днем, и вечером, и даже ночью – никто не берет трубку. А ведь у Латыпова семья – жена и трое детей! Кто-то из них должен находиться дома! При том, что сам Латыпов

уже дважды звонил Лобанову, причем оба раза не из дома, а с переговорного пункта.

– И как ты себе это объясняешь?

– Латыпов вместе с семьей, в числе других пропавших без вести ученых, похищен боевиками «Аль-Кайды», – четко произнес Егоров, – которые, узнав о его давней дружбе со своим саровским коллегой, вынудили Латыпова позвонить в Саров Лобанову и пригласить его на Памир, где террористы планируют похитить Лобанова, рассчитывая с его помощью завершить работы по созданию ядерного оружия.

Локтионов задумчиво покачал головой.

– Все твои умозаключения не подкрепляются фактами.

– Отнюдь, Олег Николаевич, – возразил ему Егоров. – Первый звонок Лобанову Латыпов сделал на следующий день после похищения Агджой дискеты с псевдо-чертежами узла нейтронной накачки. Боюсь, что Агджа понял, что мы подсунули ему дезинформацию – ведь он засек ведущееся за девушкой наблюдение, и теперь старается выкрасть самого конструктора ядерного фугаса.

– С Поварницыным своими мыслями не делился?

При упоминании фамилии Поварницына Егоров сморщился, как от зубной боли.

– Для него операция закончена. Он сейчас орден ждет за ее «успешное» проведение. Мои слова о том, что Агджа вычислил подставу с дискетой, для него все равно, что серпом по одному месту.

Локтионов усмехнулся:

– Это уж точно... Короче, ты что предлагаешь?

– Использовать полученное Лобановым приглашение для захвата диверсионно-разведывательной группы Аль-Кайды и получения от террористов сведений о местонахождении их ядерного центра.

Локтионов задумался.

– Гм, но ведь без выезда Лобанова на Памир нам не удастся выманить боевиков. А в данных обстоятельствах руководство не рискнет выпустить ученого за границу.

Подавшись вперед, Егоров нагнулся к столу начальника управления.

– Олег Николаевич! Необходимо убедить руководство разрешить проведение операции! Только уничтожив ядерный центр террористов, можно предотвратить нависшую над нашей страной, да и над всем миром угрозу! А для этого нужны точные данные о его местонахождении, если хотите – момент истины! Я понимаю, что проведение спецоперации в чужой стране сопряжено с дополнительными трудностями и риском. Но этот риск того стоит! – твердо закончил он.

– А ты сам не боишься за Лобанова, подставляя его в качестве живца террористам? – взглянув в глаза Егорова, спросил Локтионов.

Егоров глубоко вздохнул.

– Боюсь. И не только за него. Вместе с Лобановым летит моя девушка, которой потребовались материалы из библиотеки Самаркандского университета. Я не хотел ее пускать. Но Лобанов, во время своего второго разговора с Латыповым, сообщил ему, что приедет с Ириной Корчагиной. Если он теперь прилетит без нее, это может насторожить террористов.

– А при чем тут твоя девушка? – недоуменно спросил Локтионов.

Егоров отвел глаза в сторону.

– Ирина Корчагина – это и есть моя девушка.