Разрешенное волшебство
Шрифт:
во обернулось своей противоположностью — и всё жучиное скопище обратилось в стремительное бегство.
— Уф. Что случилось, Джей?
— Интересное место. Заклятия шиворот-навыворот оборачивает.
— Это как же так? — поразился Твердислав.
— Откуда ж мне знать…
— Так ведь все заклятия всегда и всюду действовали одинаково. Это ж альфа и омега магии! А тут — место-перевертыш! — Джейана огляделась. Абсолютно ничего необычного. Лес вокруг. Несколько копьеростов, прямицы да сосны — как и везде. На склоне сиротливая красноплодка. Проведи здесь день, проведи здесь год или всю жизнь — ничего не добьёшься. Но Учитель никогда о таком не говорил! Никогда! Странное дело…
— Странное не странное, а ночевать я здесь не Стану даже за Олесин медовый пирог, — заявил Твердислав.
Лагерь они разбили
— Эйбрахам! Эйбрахам!
— Очень плохая слышимость, ваше превосходительство!
— Ничего. Имейте в виду, мой дорогой друг, ваша парочка прошла первое из энтропийных мест. Только поэтому я и смог их обнаружить.
— Где это?
— Передаю вам их координаты. И ещё одно, Эйбрахам, вы готовы к возможным неожиданностям?
— Захват-команда со мной, ваше превосходительство.
— Очень хорошо. Будет лучше, если вы приведёте ее в готовность номер один. И помните о Чёрном Иване!
— Н-да, интересное место, — ворчал наутро Твердислав. — Откуда только взялось такое на нашу голову. Это, должно быть, уже земли Середы — сказать бы ему надо. Дотянешься, Джей? Я помогу.
— Ты что?! — зашипела Джейана, точно целая сотня рассвирепевших рысей. — После этого только и останется, что на месте встать и ждать, пока не схватят!
— Кто? — удивился Твердислав. — Кто схватит-то? Учитель?
— А хотя бы и так! Забыл, как он нас отговаривал?
— Ни за что не поверю, что Учитель бы силой стал кого-то останавливать, — заявил Твердислав, но нельзя сказать, что слишком уверенно.
Джейана не ответила. Честно говоря, она и сама не понимала, откуда пришли только что сорвавшиеся с языка слова. В глубине души она-то как раз была с Учителем согласна — зачем куда-то тащиться, рисковать собой и кланом, если Лиззи всё равно уже либо мертва, либо навсегда потеряна для мира живых? С Твердиславом-то пошла совсем не потому, что так уж важен для неё был этот самый Долг Крови, а потому, что расстаться с этим чудиком сил нет. Как вспомнишь его руку на собственном бедре — так все доводы рассудка куда-то исчезают и больше уже не возвращаются. Просто… просто уж больно настойчиво уговаривал её Наставник никуда не ходить, о случившемся вообще забыть да поскорее завести ребенка. Пока Летучий Корабль не появился. А когда своевольной Джей-ане по прозвищу Неистовая начинают что-то настойчиво советовать — словно какая-то сила заставляет поступить наперекор. И раньше, когда ещё не существовало никакого клана Твердиславичей, а сама Джейана была всего лишь голоногой соплячкой в клане Старка, что к западу от Речной Страны Лайка-и-Ли, ей немало доставалось за дерзкие проказы и шалости. Именно она, Джейана, придумала “дУхову войну” — надо было сперва зачаровать с 'полдюжины болотных призраков, после чего с визгами и воем напускать их на соперника или соперницу. Обороной от этих созданий (страшных, но, по сравнению с иными обитателями болот, относительно безопасных) служили полые плоды сладни-ка — излюбленного лакомства детворы из-за его сладкой нутряной мякоти. Скорлупу плода надлежало высушить, после чего заполнить болотной же водой, особым образом заговоренной. Попадая во вражеского духа, эти снаряды разрывались с диким треском, окрашивая бесплотное существо в ярко-оранжевый цвет и заставляя призрака отчаянно браниться, призывая на головы юных мучителей весь гнев Великого Духа. Для хозяина же облитого призрака это оборачивалось довольно-таки чувствительным шлепком и таким же ярко-оранжевым пятном на физиономии. Война эта распространялась как лесной пожар, создалось несколько команд, увлечённо прочёсывавших все окрестные топи; в результате в клане не продохнуть было от несчастных зачарованных призраков; своими стенаниями они привлекали кое-кого посолиднее, и дело дошло до того, что Ворожее клана Мелани пришлось разбираться с этим всерьёз. Джейане тогда здорово влетело. Спиной долго помнила.
Да, Мелани. Слишком рано поседевшая, очень сильная, именно она первой заметила в строптивом заморыше искру Дара;
Учитель отказал. Создавался новый клан, и Джейану познакомили с угрюмоватым, упорным и упрямым парнем по имени Твердислав. Так всё и началось.
Джейана встряхнула головой. Что-то она не вовремя ударилась в воспоминания. Первая заповедь Ворожеи — если вокруг все тихо, значит, впереди засада. Чащоба, куда они забрели, казалась совершенно дикой и мёртвой. Кругом — одни старые разлапистые елки. На земле — буро-коричневая опавшая хвоя. Редкие кочки, покрытые какой-то ядовито-зеленой мерзостью. Тропа зазмеилась было, но тотчас же и исчезла, стоило Джейане набросить на неё отводящее морок заклятие..
— Живоглот где-то рядом, — вдруг не таясь сказал Твердислав, втянув ноздрями воздух.
Эта способность — учуять опасность без всякой магии — всегда поражала Джейану, заставляя даже чуть-чуть завидовать своему другу. Правильно, обманная тропа — одна из его, живоглота, излюбленных уловок. Бывало, что на неё попадались малыши — в других кланах, конечно же, вблизи своих владений Джейана такую мерзость не терпела.
— Откуда он тут взялся? — можно говорить невозбранно. Живоглот глух, как пень, а вот всех прочих, что могут услыхать и навредить, он и близко не подпустит.
Верно говорит Твердислав. Живоглоты всегда паслись вблизи людных мест — добыть если не че-ловечины, так по крайней мере их скот или тех, кто за этим скотом охотится. В глухомани — что ему делать? Что жрать?
— Какая разница, откуда взялся? — Джейана пожала плечами. — Обойдём, да и только.
Они взяли левее, подальше от жутковатого соседа.
Лес резко нырнул вниз. Высокий увал оборвался, рухнув в болото. Настоящее болото, не чета приветёльским. Окна чёрной воды с блекло-зелёными листьями мухоловок; злобно шепелявящий камыш — там любят вить гнезда водяные змеи, каждый укус которых — верная смерть. Деревьев нет совсем, одна осока да зыбун-трава — верный помощник, отмечающий бездонные и жадные болотные рты.
— Н-да, — Твердислав скривился, озирая безрадостную картину.
— Тут, по-моему, кое-кто живет, — негромко \ проговорила Джейана. — Кое-кто из большеротых.
— Из большеротых? — удивился Твердислав. — Я их не чую.
Джейана не успела вступить в спор. Поверхность болота вдруг вспухла исполинским пузырём. Словно разорванная ткань, зеленый покров раздался в стороны, и на поверхности показалась громадная бугристая башка, серо-коричневая, вся в каких-то шишках и наростах. Глаз эта тварь, похоже, не имела вовсе; зато пасть опоясывала её, точно кушак. Верхняя часть башки вдруг приподнялась вся разом; открылась тёмно-багровая щель, откуда потянуло нестерпимой вонью.
— Великий Дух, — прошептала Джейана. Ничего подобного она никогда не видела. И Мелани, её первая наставница, тоже. И нынешний Учитель. И вообще никто. Молчали об этом ярмарочные байки, хотя там каких только чудищ не описывалось!
Вода забурлила у самого уреза. Башка двинулась к застывшим на краю увала путникам; Твердислав сжал зубы, Джейана невольно вцепилась в плечо своему спутнику.
— Ну-ка, — быстро произнес парень.
Прежде чем Джейана успела хотя бы понять, что происходит, воздух над их головами застонал и загудел, жалобно затрещали безжалостно сгибаемые деревца. Сверху, с небесных высот, стремглав спускалось темное жерло смерча; словно пасть атакующей змеи, она нацеливалась в самую середину коричневой башки.
“А я и не знала, что он такое умеет!”— ахнула про себя Джейана. Вот так, живешь с человеком, кажется, что досконально изучила уже все его мысли, а он вдруг возьми да и сотвори нечто, из ряда вон.
Вихрь опускался.
— Падай! — коротко скомандовал Твердислав. В голосе его на сей раз было нечто, заставившее Джейану повиноваться мгновенно. Юноша остался стоять; лицо его покрылось потом, он словно бы тянул на себя невидимый канат, направляя свое убийственное оружие в цель.
Когда туго-тёмный узел смерча коснулся уродливой башки монстра, тварь дико заверещала. Вода вокруг вспенилась и забурлила; замелькали извивы коричневых щупалец. С хрустом ломался коричневый панцирь, но при этом чудовище и не подумало замедлить ход. Его бесчисленные руки поползли на