Разрешите влюбиться. Теория поцелуя
Шрифт:
– Ты выглядишь уставшей. – Сказал вместо этого.
А сам засмотрелся на мягкие, вьющиеся, спадающие волнами по плечам светлые волосы Ёжки. И в груди так противно зажгло: «Не хочу, чтобы кто-то другой вдыхал их запах. Только я. Они мои». И вся эта ее тощая фигурка, нескладная походка, насмешливые губы и перепуганные глаза – ни с кем ими не хотел бы делиться.
– Просто не было возможности выспаться. – Всхлипнула она и перестала дышать, когда я снова прикоснулся к ее щеке.
– Ты хоть завтракала сегодня? Обедала?
Покачала головой. Пошатнулась обессиленно.
– Ясно.
Зря
– Я пойду? – Спросила робко, но не отошла.
Мои пальцы все еще сжимали ее запястье.
– Нет. – Ответил, согретый ее дыханием. – Мы поедем.
Развернулся и потащил ее за собой, не спрашивая разрешения. Мое тело горело. Мне не хотелось, чтобы она видела сейчас мое лицо, оставшееся без маски холодности и безразличия. Я словно получил то, что так долго искал. И боялся отпустить от себя это, боялся потерять. Уже не представлял, как могу причинить ей боль, ощущал лишь захлестывающую разум потребность находиться с ней рядом.
Не понимал себя. И не знал, что делаю.
– Куда?
– Тебе нужно поесть.
Настя что-то то ли щебетала, то ли шипела себе под нос, сопротивляясь, а я про себя улыбался тому, как они с Сергуней были похожи – сразу и не разберешь, довольны ли или ужасно злы.
– Кто учил тебя манерам? – Наконец, взвилась она, с опаской оглядывая салон, когда я усадил-таки ее в свою машину.
Вежливо закрыл дверцу, обошел спорткар и сел на водительское сидение. Ёжа как раз рассматривала обивку потолка – сегодня я позаботился о том, чтобы не замерзнуть, и установил съемную крышу в закрытое положение.
– Пристегнись, – предупредил.
Не хотелось ее напугать. И очень скоро девушка поняла, почему. Я с ветерком прокатил ее по улицам города до одного очень приятного кафе, которое держали сестра Паши Сурикова, Маша, и ее муж Дима.
– Куда мы приехали? – Глаза Насти снова испуганно расширились.
Видно было, что ей неуютно.
– В одно очень хорошее место. Тебе нужно пообедать, восстановить силы, а потом мы обсудим условия сделки.
Она недоверчиво покосилась на фасад заведения, а затем повернулась ко мне. Ее щеки зарделись.
– Сделки?
– Ну, да. – Пожал плечами, глуша мотор. – Ты же хочешь получить Серегу обратно?
– Хочу. – Дрожащей рукой освободилась от ремня безопасности и снова посмотрела на меня.
– Так вот. Он у меня в заложниках. – Обворожительно, как мне казалось, улыбнулся ей. – И если хочешь увидеть его живым, ты должна выполнять все мои требования.
Вышел из машины, открыл пассажирскую дверцу и протянул ей руку. Ежова тяжело вздохнула и выбралась из тачки, проигнорировав предложенную ей помощь:
– Тогда ты должен знать. – Замялась возле входа в кафе. – Я не веду переговоров с террористами.
– Отлично. – Закрыл автомобиль и повернулся. – Тогда вчера ты видела Сергея живым и здоровым в последний раз. – Указал на вход. – Прошу.
Девушка напряженно втянула голову в плечи. Будто не знала, стоит ли идти или лучше остаться здесь.
– Так что, видишь, я не шучу. – Набравшись наглости, взял ее мягкую ладонь в свою. – Если откажешься выполнять
– Ты ужасный человек… – Поморщилась она.
От меня не скрылась ее смущенная улыбка.
– В четвертой будет то самое, из-за чего Сергей больше никогда не сможет стать отцом.
– Еще и извращенец…
Открыл перед ней дверь и вынужденно отпустил руку. Чувствовать в своей ладони ее горячие, согревающие пальцы было чем-то особенным и захватывающим.
– Десять маленьких посылочек. По одной каждый день. – Усмехнулся, входя за ней следом. И куда делась ледяная корка на моем сердце? Мне срочно нужно было занавесить свое лицо раздраженной ухмылкой и презрением, но адреналин начисто стер все эти эмоции из моей головы, оставив в ней лишь насыщенное ощущение странной, пьяной эйфории. – Не стесняйся, проходи.
– Я не… стесняюсь… – Настя одернула свитшот, облизнула губы. Ей абсолютно точно было здесь некомфортно.
– Вот. Падай за свободный столик.
Она вцепилась в сумку. Пришлось ее легонько подтолкнуть, и от нового легкого касания у меня закружилась голова.
– Я угощаю, не переживай. – Пытаясь угадать ее мысли, произнес с глухой хрипотой в голосе.
Ежова забралась за столик и села так, как учили нас, наверное, в первом классе. В спину, будто кол вбит – прямая, руки на столе, верхом друг на дружке, взгляд внимателен – будто ждет, что ее к доске вызовут.
Сел напротив девушки и понял, что в голове у меня было пусто, как в поле. Раздетым под ее взглядом себя почувствовал.
– Официант! – Позвал девушку в фирменном фартуке.
Воспользовавшись паузой, в течение которой можно было не смотреть в Настины глаза, по-быстрому надиктовал официантке заказ и снова посмотрел на Настю. Она подняла голову и медленно взглянула на меня из-под упавших на лицо волос. Словно пыталась рассмотреть во мне что-то такое, что я прятал ото всех, и что никому прежде не удавалось вытащить наружу. Мы оказались лицом к лицу, фактически наедине, и я не был готов к тому, что окажусь настолько слаб перед ее очарованием.
– Ты можешь оставить ежа себе. – После недолгой паузы произнесла она. – Забота о ком-то вполне вероятно благоприятно скажется на твоем поведении.
– Что? – Опешил.
– Я к тому, что тебе придется кормить его и убирать за ним какашки. Это как развивающее занятие для законченных эгоистов. Ты, конечно, можешь нанять для этого специально обученного человека…
– Значит, ты такого обо мне мнения, да? – Я откинулся на спинку диванчика.
– Я делаю выводы исключительно по тому, как ты себя ведешь, зазнайка. – Она не выбирала выражений. – И по тому, какое впечатление стараешься о себе произвести. Наверное, ты ощущаешь себя наследным принцем или кем-то вроде того? А все вокруг – твои подданные, да? И, конечно же, любая девушка из свиты мечтает стать твоей фавориткой? А уж простая замарашка и вовсе должна умереть от счастья, что ты обратил на нее внимание? Упс, – она картинно развела руками, – не всегда всё бывает так, как мы себе намечтали.