Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник)
Шрифт:
– Мы все слишком молоды, чтобы выдерживать эту жуть. – Кенджи тяжело дышал. – Не обманывай себя. Никто не должен видеть то, что довелось нам, никто не должен просыпаться утром и находить в гостиной трупы, но так происходит. Мы с этим сталкиваемся и должны уметь выживать. Не у тебя одного проблемы.
Адам сел, ссутулившись под грузом мучительного беспокойства, и опустил голову на руки.
Кенджи посмотрел на меня. Я на него.
Ухмыльнувшись, он сделал ко мне пару неровных шагов.
– Знаешь,
Щелчок.
Кенджи попятился, подняв руки. Адам вдавил ему в лоб ствол пистолета.
– Либо веди себя уважительно, либо я сейчас прострелю тебе башку.
– Я же пошутил!
– Черта с два!
– Блин, Адам, да успокойся ты!
– Где твое суперубежище, куда ты можешь нас отвести? – Я встаю, сжимая пистолет, и становлюсь рядом с Адамом. – Или наврал?
Кенджи заулыбался:
– Нет, клянусь, самое настоящее убежище. Я там, может, даже что-то о тебе рассказывал. И чувак, который держит заведение, очень захотел с тобой познакомиться.
– Ты думаешь, я урод, которого ты можешь показать друзьям? – Снимаю пистолет с предохранителя и взвожу.
Кенджи осторожно кашляет.
– Не урод, просто… интересный случай.
Я направляю пистолет ему в нос.
– Я такая интересная, что могу убить тебя голыми руками.
В его глазах мелькнул едва уловимый страх. Залпом выпив несколько галлонов смирения, Кенджи пытается улыбнуться.
– А ты уверена, что не сумасшедшая?
– Нет, – говорю, – не уверена.
Кенджи ухмыляется и меряет меня взглядом.
– Понятно. Но сумасшедшинка в тебе так привлекательна…
– Еще одна фраза, и я разобью тебе лицо, – предупреждает Адам стальным голосом. Его сузившиеся глаза неподвижны, в тоне ни малейшего намека на юмор. – Ты подал достаточно поводов.
– Что? – Кенджи смеется, ничуть не испугавшись. – Я сто лет ни одной юбки не видел так близко, и чокнутая или нет…
– Мне все равно.
Кенджи поворачивается ко мне.
– Тебя не виню, я сейчас не в авантаже. Вот поздоровею, стану красавцем. – Он пробует улыбнуться. – Дай мне пару дней и, возможно, передумаешь…
В общем, Кенджи получил локтем в лицо, за что Адам и не думает извиняться.
Глава 36
Обливаясь потом, кровью и поливая нас ругательствами, как из шланга, Кенджи поплелся в ванную, держась за нос.
Адам уводит меня в комнатку Джеймса.
– Скажи мне что-нибудь, – говорит он, глядя в потолок и тяжело вздыхая. – Ну хоть что-то!
Я нежно-нежно сжимаю ему руки и жду, когда он взглянет на меня.
– Ничего с Джеймсом не случится. Мы его устроим в безопасном месте, обещаю.
Глаза Адама полны боли, я таким впервые вижу его. Он приоткрывает рот, но тут же снова сжимает
– Он не знает об отце.
Адам впервые поднял эту тему.
– Я не говорю ему, придумываю басни всякие. Хочу, чтобы он рос нормальным. – Его губы выдают секреты, мои уши изливают чернила, пятная мою кожу строками его истории. – Я стараюсь уберечь Джеймса, не хочу, чтобы его коснулось… Не могу допустить… Бог этого не допустит, – закончил он еле слышно.
Я пыталась подобрать правильные слова, но рот был пуст.
– Все недостаточно, – шептал он. – Никак не могу сделать достаточно. Он просыпается с криком и засыпает в слезах. Он видит то, с чем я не в состоянии справиться. – Адам часто моргает. – Столько людей, Джульетта…
Задерживаю дыхание.
– Мертвы.
Я коснулась слова на его губах, а он поцеловал мои пальцы. Его глаза – два совершенных озера, открытые, честные, полные смирения.
– Не знаю, что делать. – Это признание дается ему трудно. Ситуация неудержимо выходит из-под контроля. – Подскажи мне, что делать?..
Слышно, как в тишине стучат наши сердца. Я изучаю форму его губ, четкие линии лица, ресницы, которым позавидует любая девушка, темную синеву глаз, в которых я научилась плавать. Я называю единственный, на мой взгляд, вариант:
– Может, примем предложение Кенджи?
– Ты доверяешь ему? – изумляется Адам.
– Вряд ли он станет лгать в такую минуту.
– Не знаю, стоит ли ехать.
– Отчего же?
У Адама вырывается что-то похожее на смех:
– Я убью его раньше, чем мы доедем.
Мои губы складываются в печальную улыбку.
– Но ведь другого выхода у нас нет?
Солнце уже вращается вокруг луны, когда Адам наконец коротко качает головой.
Я стискиваю его руку.
– Тогда надо пробовать.
– Вы чего тут делаете? – проорал Кенджи через дверь и ударил пару раз кулаком. – Блин, парень, я согласен, трахаться надо чем чаще, тем лучше, но сейчас время, ну, совсем неподходящее, если, конечно, жить хочешь. Надо бы двигать отсюда. Собраться и двигать.
– Я сейчас убью его, – говорит Адам.
Я приподнимаюсь на мыски и целую его в губы – две подушечки, мягкие, сладкие.
– Я люблю тебя.
Он смотрит мне в глаза, смотрит на мой рот и спрашивает отрывистым шепотом:
– Да?
– Да.
Со сборами мы покончили еще до возвращения Джеймса, сложив в сумки самое необходимое: продукты, одежду, деньги, которые откладывал Адам. Он снова и снова обходит маленькую комнату, не веря, что теряет все это так легко. Могу только предполагать, сколько труда сюда вложено, сколько стараний. У меня разрывается сердце.