Разрушай и подчиняй

Винтерс Пэппер

Гнев наполнил меня, и я напряглась в его руках.

— Уолтстрит много значит для тебя, не так ли?

Артур оцепенел.

— Он причина, по которой я свободен и богат, и могу отомстить тем, кто меня предал. Так что да... он имеет огромное значение.

Проследив стык между белыми плитками и пальцами ног, я прошептала:

— Ты не знаешь, у него есть другие планы на тебя? То, как он смотрит на тебя, так много скрывает от тебя, но требует всего взамен.

Артур отстранился, разжимая руки вокруг моих плеч.

— О чем именно ты говоришь?

Садясь ровнее, я приготовилась. Я не

хотела разрывать эту гнойную рану, но он не оставил мне выбора.

— Знаешь ли ты, что он планирует после? Ты знаешь, что он возьмет в качестве оплаты за все, что он тебе дал?

Артур встал и в порыве шагнул ко мне.

— Что, черт возьми, на тебя нашло, Клео? Ты не можешь быть чертовски ревнивой к парню, который был там единственным для меня. — Остановившись, он зарычал: — Мне все равно, каковы его конечные планы. Они соответствуют моим интересам, и я мог бы подчиниться любой просьбе и все же не отдать достаточно, чтобы отплатить ему за то, что он сделал.

Поднявшись с пола, я стояла со сжатыми кулаками.

— Что именно он сделал, Арт? Пожалуйста, скажи мне, потому что мне надоело жить в темноте. Что он заставляет тебя делать? Что же он хочет?

Артур провел обеими руками сквозь его длинные волосы. Его тело дрожало от гнева, его грудь быстро поднималась и опускалась.

— Это не твое дело!

— Ты не прав. — Я подалась вперёд, намеренно делая так, чтобы он посмотрел правде в лицо. Возможно, я бродила в темноте с неполными воспоминаниями, но он был хуже — он преднамеренно игнорировал вещи прямо перед своим лицом.

— Ты знаешь, кто такой Грассхоппер?

Артур остановился, с руками, запутавшимися в волосах. Его зеленые глаза широко раскрылись.

— Какое? Какое отношение Хоппер имеет к этому?

Я хотела взять и потрясти его.

— Давай. Неужели ты не заметил? За те годы, что ты имел дело с обоими, ты никогда не смотрел на них трезво?

Артур застыл, его глаза сверкали, когда к нему пришло озарение.

— О, черт! — Его руки упали, свисая по бокам. — А ведь ты права. Они выглядят… — Он покачал головой. — Не может быть. Фамилия Джареда не Коннорс, а Ширер. Они не могут быть...

Сокращая расстояние между нами, я положила пальцы на его руку.

— В наши дни отсутствие одной и той же фамилии ничего не значит. Он мог быть незаконнорожденным, он мог взять фамилию матери. Черт, он мог бы просто сметить ее. Посмотри на меня. У Клео Прайс есть могила и свидетельство о смерти, подтверждающее мою кончину. В глазах закона я не существую; только Сара Джонс. Разве не возможно, что все, что ты думаешь, что ты знаешь, имеет два значения? Две цели?

Он схватил меня за плечи, притягивая меня ближе.

— Тебя это обеспокоило? Почему?

— Почему? — Я нахмурилась. — Потому что я защищаю тебя. Я не хотела бы думать о том, что другие используют в своих интересах твой интеллект или навыки. Что, если они не на твоей стороне?

Его пальцы впились в мою кожу.

— Я скажу это один раз и только один раз. Я люблю тебя за беспокойство обо мне, и я никогда не откажусь от твоих воспоминаний или инстинктов, но независимо от того, что ты думаешь о Уолтстрите или Грассхоппере, они хорошие люди. Честные люди. Я согласен, для тебя это выглядит так, как будто они используют

меня, но, Клео, это тот случай, когда ты должна быть терпеливой и доверять мне.

Его рука поднялась, и он погладил мою щеку.

— Я бы никогда не позволил кому-либо еще воспользоваться мной или обмануть меня. Я убил бы их немедленно. Я попал в тюрьму за то, что было ложью. В то время я служил людям, которые, как мне казалось, заботились обо мне, только они уничтожили меня без сожаления. Все, что я делаю, это чтобы у них никогда не было возможности никого больше обидеть. И я не успокоюсь, пока они не заплатят за то, что сделали. Понимаешь? — Свирепость в его глазах с явной жаждой крови заставила мои колени подкоситься.

— Я понимаю.

Проведя большим пальцем по моей нижней губе, он кивнул.

— Хорошо. Теперь тебе не нужно больше беспокоиться о Уоллстрите и его мотивах. Не ищи недостатков в человеке, который поддерживал меня в живых и в здравом уме. Но я могу сказать тебе, что он был на моей стороне с того дня, как я встретил его. Он заставил меня двигаться, дал мне цель, план и способ поквитаться.

Мои глаза расширились.

— Что это значит?

Его челюсть сжалась.

— Это означает, что на заднем плане происходит гораздо больше того, что ты знаешь. Гораздо больше, чем Pure Corruption и Dagger Rose. Больше, чем кто-либо знает. — Он замолчал, словно желая не намекать на глубину того, о чем он сказал мне. Но затем он нахмурился и закончил: — То, над чем я работаю, Клео, будет означать, что моя жизнь не будет напрасной. Жить те годы в тюрьме, веря, что ты была мертва, прошла не напрасно. Я должен сделать это. Ты должна сделать это. И Уолтстрит делает это возможным.

По моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Но, Арт, то, что ты планируешь…

Он провел пальцем по моим губам, заставляя меня замолчать. Тихо шепча, он сказал:

— Позволь мне беспокоиться о нем. Поверьте мне, что все получится. — Пригнувшись, он слегка поцеловал мой палец, пробормотав: — У меня есть кое-что для тебя. — Намеренная смена темы не осталась незамеченной, но я заставила себя расслабиться и позволила ему прятаться еще немного.

— О?

Он взял меня за руку и повел обратно к сейфу. Аккуратно перешагнув через разбросанные фотографии, поднял коробку для кольца. Коробка для кольца? Обернувшись ко мне, он протянул ее мне.

— Для тебя, Лютик. — Мой пульс сошел с ума. Вывод просился сам собой. Он собирался сделать предложение годы назад? Он купил кольцо, несмотря на то, что думал, что я умерла и держался за него все это время? Мои руки дрожали, как сумасшедшие, когда я взяла коробочку у Артура.

Арт усмехнулся:

— Это не то, что ты думаешь. — Положив руку на мою, он добавил: — Ты дала мне ластик с Весами, потому что я говорил тебе, что совершил больше ошибок, чем кто-либо другой, кого знал. Я даю тебе это, потому что не мог придумать, как сказать тебе, как чертовски зол на тебя. Я не мог разобраться в любви, которая у меня была к маленькой девочке, с которой вырос, и к женщине, которой ты стала. Поэтому я позволю кое-чему другому показать это. — Не отрывая своих глаз от моих, он помог мне открыть крышку. В тот момент, когда я увидела то, что лежало внутри, прошлое настигло меня.