Разрушай и подчиняй
Шрифт:
Я не могла вспомнить ничего о медицине или о лечении. Все, что я знала, меня тренировали воспринимать запах крови. Я его не боялась. Меня не тошнило, и я не падала в обморок при виде крови, льющейся из открытой раны.
Этих мизерных знаний было достаточно, чтобы успокоить мою нервность и вновь сосредоточиться на внешнем мире.
Крики борьбы. Мужчины кричали. Мужчины рычали. Частые глухие удары кулаков о плоть и ужасные эхо выстрелов.
Я не могла понять. Я провалилась сквозь время и попала
Еще одно тело упало на меня.
Я закричала, задыхаясь от резкого толчка локтем в ребра.
Тело откатилось, тихо плача. Женщина.
Почему я не плачу?
Я в очередной раз пыталась испытать страх. Это ненормально — не бояться. Я очнулась в одиночестве, похищенная и брошенная в разгаре войны, еще даже не задыхаясь и не паникуя.
Мой покой был как наркотик, он сочился из меня, заглушая суровость моей ситуации. Это было терпимо, как будто я приняла свою смелость и силу.
Мои руки сжались в кулаки, благодарные таким мыслям. Я не знаю, кем я была, но это было неважно, потому что человек, которым я была в данный момент — имел большее значение.
Мне нужно оставаться обособленной, так чтобы я смогла пройти через то, что должно было случиться. Все, что у меня было, — это интуиция, сила спокойствия и рациональность. Все остальное отобрали.
— Прекратите драться, вы, чертовы идиоты!
Громкий взрыв прогремел, как землетрясение, успокоив бой одним махом. Тот, кто говорил, был наделен властью.
Огромной властью. Колоссальной властью.
Мурашки поползли по моей коже.
— Что, бл*дь, произошло? — кричал мужчина. — Вы потеряли ваш чертов мозг?
Звуки небольшой потасовки, затем я учуяла свежий запах сырой земли.
— Все кончено. Бросайте оружие и преклоните ваши чертовы колени. — Тот же самый сотрясающий землю голос. Сила его приказа прижала меня к земле еще сильнее.
— Я ничего не приклоню, ты мудак. Не ты мой През!
— Я! Я был им последние четыре года.
— Не ты. Ты его сучка. Не думай, что его власть у тебя!
Снова драка — глухие удары кулаков, пинки. Это закончилось мгновенно тяжелым стоном.
Снова послышался землесотрясающий голос:
— Очнись, мать твою. Выбранный вами — тот, кого вы отобрали, чтобы убить меня и отобрать клуб, — мертв. Вы когда-нибудь задумывались, что Уолл-стрит назначил меня Президентом не без причины?
Еще один стон.
— Я избран. Я тот, кто знает семейные тайны, впитавший в себя наследие, и заслуживший свой путь к власти. Ты ни хрена не знаешь. Никто не знает. Так преклони колено в знак уважения.
Снова дрожь пробежалась вниз по спине.
Тишина какое-то время, не считая хлюпанья сапог и тяжелого дыхания. Затем чуть слышные проклятия:
— Ты умрешь. Так или иначе, мы не смиримся с Кинжалом в качестве
— Я — предатель? Человек, который подчиняется вашему лидеру? Я предатель, хотя ты пытался поднять бунт среди моих братьев?
Тяжелый удар кулака о плоть.
— Нет… не я. Ты.
Мой разум упорно обрабатывал информацию, поглощая шумы и приходя к диким выводам о том, что происходило передо мной. Это была третья мировая война? Это был Апокалипсис жизни, которую я не помнила? Неважно, как я все обобщила, я ничего не могла понять.
Воздух наполнился ожиданием. Я не знаю, сколько мужчин стояло передо мной. Я не знаю, сколько трупов валялось на земле, и как такое насилие может быть допущено в мире, который я знала раньше. Но я понимала, что прекращение огня было хрупким и могло возобновиться в любой момент.
Угроза скользила по траве, как змея.
— Я убью тебя, мать твою. Запомни мои слова. Истинные Порочные только и ждут, чтобы убить тебя.
От чьих-то тихих шагов сильно вибрировала земля.
— Порочных не существовало гребаных четыре года. С момента, когда я занял пост, они были Чистой порочностью. А ты недостаточно чист для этого клуба. С тобой покончено.
Я вздрогнула, когда залп из пистолета разорвал застоявшийся воздух.
Грохот, когда безжизненное тело упало на траву. Чуть слышный вздох ускользающей души.
Убийство.
Убийство, совершенное прямо передо мной.
Заложенная во мне потребность заботиться и исцелять — та часть меня, которая была столь же непоколебима, как биение моего сердца — плакала от сожаления.
Смерть была тем, против чего я боролась ежедневно, но сейчас я была безоружна.
Я ненавидела мысль, что эта жизнь, украдена прямо передо мной. Что я не смогла остановить этого.
Я свидетель.
И еще, я ничего не видела.
Я была причастна к битве, но ничего не видела. Никого не узнаю. Я бы никогда не смогла сказать, кто в кого стрелял, или кто был прав, а кто нет.
Мои руки дрожали, хотя мне удалось остаться до жути спокойной. У меня шок? Если так, то как мне выйти из этого состояния?
Женщина рядом со мной свернулась в клубок, коленями упираясь мне в бок. Моей первой реакцией было оттолкнуться от прикосновений. Я не знала, кто это был, друг или враг. Но быстро пришла вторая реакция: поделиться своим спокойствием — дать ей понять, что бы ни случилось, она не одна. Мы столкнулись с одинаковым будущим — неважно, насколько мрачным.
Рой голосов над нами, в основном шепот, быстро отданные приказы. Каждый звук усиливался. Из-за того, что я не могла видеть, мое тело искало другие способы, чтобы найти подсказки.