Разрушай и подчиняй

Винтерс Пэппер

— Как тебя зовут?

Помолчала. Ожидая, что мой мозг покопается в беспорядке, без ключа откроет дверь и даст мне ответ. Лютик — единственное, что пришло на ум. Даже Стрелец не пересилил, я откуда-то знала, что он называл меня и Лютиком тоже.

— Где ты живешь?

Я ждала.

И ждала.

— Как зовут твоих лучших друзей?

Коррин.

Мое сердце резко заколотилось.

— Коррин.

О мой бог, я вспомнила ее. Коротко стриженая блондинка, худенькая, энергичная. Она училась со мной на ветеринара...

Я зарычала

от отчаянья и задала следующий вопрос:

— Сколько тебе лет?

Ты на три с половиной года младше его. Он посчитал это слишком большой разницей в возрасте. Поэтому отказался забрать твою невинность.

Я похлопала по губам. Я хотела вспомнить что-то еще. Ничего, но пустота возвращалась.

Пронзительный звон слышался через открытую дверь. Дверной звонок? Телефон?

После прошлой ночи, когда я оживала под мужчиной, в руках которого было мое существование, я встречала рассвет в пустой постели.

Килл ушел, и я боролась с желанием следовать за ним. Я хотела пойти за ним, но сдержалась, оставшись в постели — его постели. Я знала, что это неблагоразумно, бежать за ним, не с такой сложностью его эмоций. Я не имела права тревожить его душу.

Но любопытство было ненасытным.

Выскользнув из-под теплого покрывала, я завернулась в него и отправилась на поиски. Спустившись в длинный коридор и поднявшись по лестнице, я нашла Килла в своем кабинете — в комнате, где он едва не умер.

Пол был вымыт, полотенца и окровавленная вода исчезли.

Порядок навела горничная или он?

Солнце проникало в комнату сквозь наполовину закрытые жалюзи, оставляя блики на мониторах компьютеров, крупных математических артах, висящих сверху, которые будто издевались надо мной из моего сна.

Он помогал тебе с домашним заданием.

Кто бы ни был мальчик, завладевшим моим сердцем, он был умным — как задумчивый президент.

Килл сидел в лучах раннего утреннего солнца, его голая грудь блестела от недавнего душа. Он еще не оделся, но на нем были черные шорты. Его татуированная нога была спрятана под столом. Я прислонилась к двери, наблюдая за ним со спины, золотые лучи делали его похожим на кого-то потустороннего. Мышцы бугрились вдоль его позвоночника, выглядели одновременно мужественно и изящно. Огромная татуировка окрашивала его спину. Это были череп и монеты, вместе с девизом — но выглядели они размыто. Будто были поверх другой татуировки — той которая отказывалась исчезать под новыми чернилами.

Я предпочла бы татуировку на ноге. Это была рассказанная история — хорошая история, даже счастливая. На спине же был приговор — образ жизни, который я не совсем понимала.

Я перевела взгляд к компьютерным мониторам.

— Видишь это Лютик?

Я открыла глаза, поворачиваясь лицом к телевизору. Я лежала у него на коленях, в сонном состоянии после дня, проведенного на солнечном пляже.

— Что смотрим?

Он

наклонился, нежно провел пальцами по моим волосам.

— Фондовый рынок. Это называется пип спред. Так люди делают деньги на торгах. Это особенная позиция самая прибыльная из всех.

Я сморщила носик. Я не понимала смысла колебаний разноцветных линий вниз, потом вверх, потом опять вниз.

— Что это?

— Это FX.

— На английском, пожалуйста, умник.

 Я ущипнула его, улыбнувшись, когда он рассмеялся. Никто не слышал его смех. Он был для меня, только мой.

— Это рынок иностранных валют, и я собираюсь использовать его, попытать удачу для нас.

Взрывы памяти были яркие — каждый маленький проблеск моего прошлого выстраивал картину из кусочков истории. Я понятия не имела, какая картина в итоге получится, но я должна верить, что мой мозг заработает, в конце концов.

Он играет на бирже.

Я молча стояла у двери, разглядывая сосредоточенного Килла, который сидел в офисном кресле с высокой спинкой и пялился в четыре изображения, будто они были смыслом его жизни.

Графики, диаграммы и круговые диаграммы на одном компьютере, на другом высвечивались оценки и мировое время. Два других были черными с мигающими красными и зелеными цифрами, быстро меняющимися в разных колонках.

Его голова слегка пошевелилась, изучая информацию на каждом экране, пальцы блуждали по клавиатуре, быстро принимая решения, основанные на выводах, которые он сделал.

Насколько он богат?

Что он скрывает?

Я подпрыгнула от резкого звука мобильного телефона, зажужжавшего рядом с его мышкой.

Он поднял трубку, не отрываясь от мониторов.

— Килл.

Я не слышала голоса звонившего, но спина Килла напряглась. Он выпрямился, запуская пятерню в свои влажные волосы.

— Первый этап заключения сделки прошел нормально?

Тишина, пока звонивший отвечал.

— Это хорошо. Передай Уолл-стрит мою благодарность за понимание. Похоже, он был прав насчет конкретно этого вопроса. Я просто чертовски рад, что это сработало.

Тон Килла был суровым, с мрачным удовольствием.

Что сработало? Какие дела проворачивались, пока он нянчился со мной?

Килл вдруг напрягся.

— Передай, что это не его собачье дело.

Я сдержала улыбку. Кажется, это его любимая поговорка.

— Нет. Мне плевать. Мы продали пять. Он получил все, что хотел в клубе. Какого хрена он переживает за шестую?

Я застыла. Кровь превратилась в сосульки. Я. Они говорят обо мне.

— Как он вообще об этом узнал? — Килл наклонился вперед, опираясь локтем на стол и провел пальцами по затылку. — Нет. Я разберусь с ним. Спасибо за информацию. Девушка у меня.