Разрушай и подчиняй

Винтерс Пэппер

В память о прошлом, которое я больше не понимала, я украсила свое отражение всем, что смогла себе представить о временах, когда была маленькой девочкой. Я с ума сходила, заплатила за боль и иглы, но каждый раз, когда смотрела на татуировку, я каким-то образом чувствовала себя ближе к своему прошлому.

Во всяком случае, был один скрытый узор, который, я знала, когда-нибудь разблокирует мой разум.

Решит уравнение.

Похоронен

и скрыт, так что обрывки истины смогу заметить только я. Никто бы не понял. Никто не дал бы мне ключ к разгадке. Это была моя конечная цель.

— Посмотрим сегодня что-нибудь причудливое?

— Конечно, — сказала я, прижимаясь носом к пушистому комочку. Я не могла смотреть на брошенных животных. Я в одиночку содержала приют для животных и службу по доставке бездомных питомцев.

Я делала это и потому что была в каком-то смысле тоже бездомной.

— Хорошо. Я думаю что-то сексуальное. Посмотрим, как какой-нибудь обнаженный мужчина с голубыми глазами кувыркается с главной героиней?

Я рассмеялась, крепче сжимая ее руку.

— Я только за… но можно у моего героя будут зеленые глаза?

Мое прошлое блекнет.

Я улыбнулась своему расцветающему лицу.

— Меня зовут Сара, и я начинаю вспоминать.

14 глава

Навалилась куча дел. Множество навязчивых идей. Множество целей.

Я был непоколебим с тех пор, как моя жизнь изменилась навсегда.

У меня был план. Я работал над ним восемь долгих лет.

Каждый установленный контакт, каждый доллар, каждая сделка вели к единому результату.

И, наконец, после стольких лет, я почувствовал, что освободился от поисков.

Я собирался стать их худшим кошмаром, и они об этом даже не догадывались.

— Килл.

— Доброе утро, — сказал Грассхоппер, прислонив голову к двери.

Я села, потягиваясь и пытаясь скрыть зевоту. Внутри меня было что-то другое — другой перелом. Словно стена, забаррикадировавшая все вокруг, уже не была такой крепкой — тонкие ниточки, крошечные трещинки разрушали ее толщину, позволяя пробиться лучикам света.

Мне говорили, что я могу никогда не вспомнить своего четырнадцатилетия. Две недели назад я ничего не могла вспомнить и жила совершенно другой жизнью, которую только начинала вспоминать — но эти воспоминания, которые возникали так стремительно, а похоронены были так глубоко, были медлительными и тяжелыми, и настолько драгоценными, чтобы увидеть их после такого количества времени.

— Я отведу тебя в ванную. Ты можешь

освежиться. У меня есть для тебя кое-что из одежды, а потом ты можешь пойти поесть с парнями.

Я зажмурилась, пытаясь надолго закрепить в памяти свою жизнь, обед с байкерами перед продажей какому-то неизвестному покупателю.

Спроси его.

Я вскочила на ноги, ощущая себя грубой и немытой, но более живой, чем когда-либо.

— Погибшая девушка Килла. Я знаю ее имя.

Пожалуйста, пусть это будет правдой. Это должно быть правдой.

Грассхоппер нахмурился, его голубые глаза потемнели.

— Я очень сомневаюсь.

Сделав глубокий вдох, я быстро проговорила.

— Сара. Ее звали Сара.

Я быстро шагнула вперед.

— Я пока не могу вспомнить фамилию, но имя я вспомнила! Разве ты не видишь? Назови ему мое имя, и он поймет. Он поймет, что я говорю правду!

Я кипела от волнения и паники. Как он поступит, когда узнает, что все, что я говорила, было правдой? Будет ли просить прощения за то, что пинал меня ногами? Грохнется ли на колени и обнимет ли меня по-настоящему, впервые после моей «смерти»?

Лицо Грассхоппера стало ужасно нечитаемым. Я не могла понять, поверил он мне или хотел меня задушить.

Наклонив голову, он сказал.

— Иди в душ, а я позвоню ему. Я попрошу его присоединиться к нам за обедом перед твоим отъездом.

Я ничего не могла с собой поделать. Я схватила его за кожаную куртку и обняла.

— Спасибо.

Он замер. Твердая рука втиснулась между нами и отодвинула меня назад. Он отказывался смотреть мне в глаза.

 — Я не такой еб*нутый, как Килл, но тем не менее не люблю, когда сучки меня обнимают, — отворив дверь пошире, он подтолкнул меня. — Душ. Потом ты можешь рассказать новости моему Презу.

Тридцать минут спустя я вошла в ту же комнату, где Килл заставил нас раздеться и рассказал о том, что нас ждет. Пол был отмыт от крови, и диваны очищены.

Душ был просто раем, несмотря на преимущественно мужское мыло и отсутствие кондиционера для волос. Грассхоппер дал мне наряд, состоящий из золотистого бикини, украшенного алмазами, и бронзового платья. Это было бы идеально для похода на пляж или вечеринки у бассейна, но было немного странно носить что-то настолько... фантастическое в байкерском лагере.

— Ты уверен, что я должна надеть именно это? — я дернула ткань в двадцатый раз. Мои волосы свисали вниз по спине, от влажности завиваясь в локоны.

— Да. Приказ Преза, — сказал Грассхоппер, шагая в большой комнате мимо увеличенных журнальных обложек на стене. — Сюда.

Я ненадолго остановилась, заметив одну с фотографией Килла и надписью малиновыми буквами: «Байкер-миллиардер помогает разоблачить коррупцию в местном совете».

Мой рот широко раскрылся, сердце тяжело заколотилось, и душа растаяла от энергичного жизнерадостно выглядящего Артура Киллиана в сексуальном костюме. На нем был изумрудный галстук, подчеркивающий глаза, и они светились на глянцевой бумаге.