Разрушай и подчиняй
Шрифт:
Папа бы на меня разозлился.
— Ты в порядке?
Я подняла голову, сжимая побелевшими пальцами свою коленку. Мальчик, которого я видела живущим через двор от меня, улыбался, присев на корточки перед моим велосипедом.
— Ты кто? — спросила я, морщась от сильной боли.
— Арт. А ты?
— Болит.
Он
— Я видел, как ты упала. Ты ехала слишком быстро.
Я надулась.
— Нет, не было такого.
Подойдя ближе, он протянул свои грязные руки.
— Лучше попроси маму обработать рану. Я уже вижу там микробов.
Я разинула рот от ужаса.
— Правда?
Приподнимаясь, он неловко наклонился и схватил меня за руку. Обернув ее вокруг своих костлявых плеч, он улыбнулся.
— Вставай. Я отвезу тебя домой.
Я зажмурилась. Мое колено все еще пульсировало от фантомной боли из прошлого.
— Я не знаю, сколько мне было лет, может быть, четыре или пять. Ты отвел меня домой после того, как я содрала коленку…
— Упав с велосипеда, — закончил Килл. Его лицо исказило душераздирающее изумление.
— Как… как такое возможно?
Я накрыла своими ладонями его ладони, все еще удерживающими мои щеки.
— Я не знаю. Я надеялась, что ты мне расскажешь.
Его рот все еще был приоткрыт, от страха и шока кожа побелела.
— Я… очень ... — Он вздохнул и попробовал снова. — Мне сказали, что ты умерла. Я стоял на твоей могиле. Я прочитал твое свидетельство о смерти. Я сидел —
Голос Грассхоппера прозвучал в моей голове. Я пробормотала: — Ты сидел... за то, что случилось со мной? — Мое сердце сжалось, не желая знать.
— Почему? Что... что случилось? За что тебя приговорили? Кто…
Он передвинул ладонь так, чтобы мои губы сжались. Его глаза стали тяжелыми и темными от грусти.
— Не надо. Просто — пожалуйста, позволь мне насладиться тем, что ты здесь. Ты перевоплощенная. Дай мне привыкнуть к этому ... прежде чем мы окунемся в прошлое. — Его лицо умоляло. — Прошу… я не могу об этом говорить. Пока нет.
Нетерпение наполняло меня, будто липкий сироп, но я кивнула.
— Хорошо.
Опустив руки, Килл сказал:
— Пойдем наверх. Поговорим. — Взяв мои пальцы в свои, он потянул меня к выходу и захватил аккуратно сложенное полотенце из корзины. Отпустив меня, он быстро обмотал его вокруг бедер, скрывая то, чего я больше всего хотела, и снова взял меня за руку.
Мы двигались быстро, но не слишком. Мы переглядывались, но не разговаривали. Мы
Напряжение было густым и несдержанным; я волновалась, что мое сердцебиение не вернется к нормальному ритму. В ту минуту, когда мы вошли в его спальню, он отпустил мою руку. Не сказав ни слова, он скрылся в ванной.
Мгновение я просто стояла в ступоре. Ему нужно больше времени? Пространства?
Нет. Я не дам ему сбежать. Не в этот раз.
В след за ним я прошла по каплям на ковре. В тот момент, когда я вошла в ванную, воздух мгновенно сгустился от напряжения.
Татуированная спина Килла оставалась неподвижной и напряженной. Он не повернулся ко мне лицом. Вместо этого он сосредоточился на внешних событиях — намеренно отрезая меня, пока возился с чем-то.
Сорвав полотенце с талии, он запрыгнул в душ прямо под воду. Засунув голову под тяжелые струи, он тяжело вздохнул. Не было слышно ни звука, но я чувствовала его замешательство и беспокойство прямо в моей душе.
Я стояла там — вуайеристка без места. Я не могла отвести глаз от его обнаженного тела. Все, чего я хотела, это обнять его, сказать ему, что быть потрясенным нормально — я тоже потрясена.
Присоединяйся к нему.
Я не могла отрицать, что хотела прыгнуть в душ. Я хотела почувствовать его близко. Я хотела прикоснуться к нему и раз и навсегда выяснить, почему он потерял терпение сегодня.
Но я не могла.
Что-то меня сдерживало.
Вылив из бутылки в ладонь пряное средство для тела, он отмывал свое тело до клинической чистоты, прежде чем полностью ополоснуться и выскочить из душа.
Его зеленые глаза ненадолго пересеклись с моими, когда он потянулся к свежему полотенцу, промакивая волосы, пока они не превратились в сексуальные пряди, а затем обернул новое полотенце вокруг его идеально сложенного и очерченного тела.
Не проронив ни слова, он бросился к раковине, схватил пару крошечных серебряных ножниц и скрылся в спальне.
Не зная, что делать, я последовала за ним, но обнаружила, что он лежит на кровати, его влажные волосы лежат на подушке, глаза сфокусированы на потолке, а серебряные ножницы — на раскрытой ладони.
— Сделай это. Я больше не хочу их. — Подняв голову, он добавил. — Как только их не станет… мы поговорим
Он тянет время.
Я не знала, радоваться мне или волноваться от того, что я так сильно на него повлияла.
Подойдя к кровати, я нерешительно забралась на матрас и подвинулась ближе. Килл не смотрел на меня; свободная рука сжимала его бедро.
Взяв предложенные ножницы, я наклонилась над его раной. Кожа достаточно зажила, чтобы затянуться. Касаясь его плоти, я проверила, нет ли инфекции или температуры. Успокоившись, что это не принесет вреда, я села прямо.