Разрушай и подчиняй
Шрифт:
— В место, в которое я поклялся никогда не возвращаться. Место из моих кошмаров.
Мой желудок сжался от его слов.
Гори, детка, гори.
Я тяжело сглотнула.
— Тогда почему ты привез меня сюда? — Я взглянула на кусты, и тревога поселилась внизу моего живота.
Опасность. Беги.
Я не должна быть здесь.
Он потер шею.
— Потому что это может напомнить тебе достаточно, чтобы вспомнить все. Мне
— Кому собираешься мстить, ты имеешь в виду? — Он сжал зубы, и в его глазах плескалась месть.
— Кого я убью, а не наврежу.
— Ты же не серьезно? — Он застыл, ярость висела вокруг него плотным туманом.
— Я чертовски серьезно. Если бы ты знала, что они сделали, ты бы поменяла свое мнение.
— Тогда расскажи мне, чтобы я смогла это сделать. — Мой пульс рос. — Ты не можешь продолжать вот так. Что они сделали? Кто они? Просто скажи их имена. Скажи, что они сделали, чтобы посадить их в тюрьму. Расскажи, как ты смог так быстро выйти, даже, несмотря на то, что тебя приговорили к пожизненному?
Его рот открылся.
— Откуда ты об этом знаешь?
Я скрестила руки.
— Грассхоппер сказал.
— Какого черта? — Он всплеснул руками. — Чертов придурок. Он не может не совать свой нос в мои дела.
Мой голос стал громче:
— Ты забыл сказать, что ты хотел продать меня. Он думал, что я никогда не увижу тебя снова. Он рассказал мне некоторые вещи, чтобы я смогла быть с кем-то другим, не зацикливаясь на мысли, был ли у меня с тобой шанс. — Мой голос становился тише по мере того, как я вспоминала, что еще он сказал.
— Он рассказывал, как ты обращался с женщинами — и как обращался со мной, — так что я действительно не значила ничего для тебя.
Артур схватил меня за плечи и встряхнул так, чтобы я смотрела в его глаза.
— Не верь ни единому слову, что он сказал. Ты значишь для меня все. Никогда в этом не сомневайся. Никогда.
Я улыбнулась.
— Я знаю это. Теперь. Но ты был тупым, Арт. Ты был настолько погружен в жалость к самому себе, что даже не видел правды. На какую-то долю ты поверил мне, но продолжал обращаться со мной… — Артур закрыл глаза, на его лице была агония.
Он горячо поцеловал меня в лоб.
— Прости меня. Мне так чертовски жаль. Я буду говорить тебе это до конца нашей жизни. Я докажу это тебе — я обещаю.
Я покачала головой.
— Мне не нудны извинения. Я делаю тебе больно уже только тем, что забыла, что у нас было. Я до сих пор не понимаю, как мой мозг смог удалить что-то настолько фундаментальное — мы оба совершали ошибки. Но все же нам нужно о многом поговорить. Я должна знать…
— Я все это знаю. — Ярость исказила его лицо. — Я знаю, что нам нужно поговорить, но черт, Клео, просто отпусти это на некоторое время. — Я застыла, слыша ярость в его голосе. Что заставило его взорваться?
— Арт, какого черта? Ты не можешь просто вот так взрываться без… — Его рука поднялась,
— Ради всего святого, просто подожди хоть раз в жизни, Клео, просто будь терпеливой.
— Я терпелива! — Он скривился, и взял меня за запястье.
— Ты никогда не была терпелива, но умоляю тебя. Дай мне рассказать все по-своему. — Его лицо ожесточилось, пряча под маской гнева страх. — НЕ заставляй меня говорить то, что сказать у меня просто нет сил. Не сейчас.
Мое сердце разбилось. На ум не приходило ничего, кроме как поцеловать его и излечить от его от той боли, которая скопилась в его душе.
Без единого слова он снял меня со своего байка и повел через кусты. Листья и ветки приставали к липким пальцам, ветки, что были ниже, царапали ноги.
Я все повторяла его грубую просьбу о том, чтобы быть терпеливой. Я была святой, когда дело доходило до ответов. Я просто была не в состоянии остановить себя и пробормотала:
— Хотя бы один раз в моей жизни я должна быть терпелива. Я думаю, что последние восемь лет доказывают, что я самый толерантный человек.
Он повернулся ко мне, и его ноздри раздувались от гнева.
— А я нет? Я не провел последние восемь лет, любя призрака, а потом узнал, что ты жива, и все это время строила свою жизнь с другими людьми без меня. Если и есть кто-то, кто заслуживает награду за то, что не сошел с ума и за терпение, так это я. — Он ткнул себя в грудь.
— Ты не так понимаешь…
Он посмотрел мимо меня и мрачно засмеялся.
— Да и с чего бы должен. Ты не представляешь, что происходило, пока тебя не было. Но поверь мне, я планировал это очень долго. Я мог бы отомстить очень давно. Я мог бы грохнуть этого сукина сына во сне и наплевать, если бы они прикончили меня в процессе. Но Уолтстрит…
Опять этот придурок.
— Уолтстрит? Какое он имеет отношение ко всему этому? — Артур грустно улыбнулся.
— Самое непосредственное. И ты увидишь, почему, если просто последуешь за мной и позволишь показать тебе.
Как этот разговор превратился в ссору? Просто, будучи здесь — там, где мы были, — заставило меня чувствовать себя не нормально, не комфортно. Я хотела уйти. Чем быстрее это случится, тем быстрее закончится.
Сфокусировавшись на том, чтобы отпустить все, я пробормотала:
— Покажи мне. Я хочу увидеть.
Его плечи расправились.
— Я знаю, что это будет тяжело. Узнать это место и не вспомнить.
Настал мой черед грустно улыбаться.
— Не тяжелее, чем узнать тебя и вспомнить жизнь, которая у нас была. — Он сглотнул, и его шея напряглась.
— Ты не представляешь насколько ты права. — В его глазах поселились тени. — Я не буду отрицать, что не страдаю. Я страдаю с каждым нашим воспоминанием, где мы вместе, и осознанием того, что ты этого не помнишь. — Он кивнул и посмотрел мимо меня. — Это как будто все мои желания исполнились, а потом я узнаю, что самой важной части не хватает — она исчезла.