Разрушенная

Милау Элли

– Люблю тебя, солнышко.

Я так и замерла, внутренне не просто ликуя, танцуя.

– И я тебя, – прошептала в ответ, пряча взгляд, а он, обняв меня за плечи, сказал.

– Знаю, Лиз, знаю.

Он любил меня, любил. Это обстоятельство давало мне крылья, я ведь не знала тогда, что он их и сожжет, потому открывала свое сердце для него без оглядки.

Игорь, на самом деле, был не простой, в одни моменты мне казалось, он идеальный, а в другие мне хотелось

сбежать, так как он пугал своим давлением, своей раскрепощенностью к тому, что было для меня непозволительным, и все же я уступала ему, как более опытному сильному, и это моя неоднократная ошибка. В какой-то момент я потеряла свое «Я», заменив им.

Я шла у него на поводу всегда, мне нельзя было поступаться ему, вот так, практически безоговорочно, я пойму это позже, но тогда… я делала, как он хотел, а он всегда находил болевые точки, зная, где поднажать, а где уступить, чередование ласкового и непоколебимого, это то, кем он был со мной. Он уже знал, что слишком дорог мне, чем и пользовался.

Отмотать назад нельзя, чтобы не сделать чего-то, что после меня окончательно изменит, и остановить в самом любимом счастливом моменте тоже, время, оно неумолимо движется вперед, хотим мы этого или нет. Любой поступок имеет последствия.

В какой момент я упустила из виду его активное домогательство, к которому я не была готова? Тогда в гаражах? Когда опускала руку на его достоинство, позволяя двигать своей рукой или после? Когда на кону было либо я сделаю то, чего он хочет, либо он пойдет к кому-то другому, хоть этого и не хочет. Он говорил, что я его вынуждаю, не давая то, что ему необходимо.

– Лиз, я не могу больше ждать. Либо секс, либо это, – красноречиво указывая на достоинство в своей руке, говорил он.

И я согласилась, он не давал выбора, у меня уже тогда его не было, слишком сильно я увязла в сетях, которые он умело сплел для своей жертвы.

Присела на корточки, так как на колени не было возможным, совсем недавно прошел дождь, и земля еще не совсем успела высохнуть, я взяла в рот его член, неумело вбирая его. Он направлял мою голову так, как ему было нужно, говорил, что делать.

«Вот так, да. Оближи. Представь, что это леденец».

Я пыталась делать, как он просил, следуя его указаниям, в этот момент думалось, что именно от этого зависит наше дальнейшее будущее. Как же я ошибалась тогда, надеясь, что ему этого будет достаточно…

Щеки уже начали болеть, а язык не слушался, когда я услышала его: «почти», внутренне радуясь, что это все, но он не позволил отстраниться после своих слов, и я почувствовала, как соленая

струя попала в рот. Было не особо приятно, но я не показала виду, проглотив его семя, а когда он позволил подняться, я увидела на его лице довольную улыбку, от которой и сама расцвела. Все же я его очень сильно любила, а он поцеловал меня и сказал.

– Молодец, малышка, люблю тебя.

Я была его «молодец» длительное время, слишком длительное, чтобы стать зависимой от другого человека. Страх его потерять сделал что-то со мной, я стала одержимой им.

Чем активней были его ласки, тем больше я ему позволяла, теперь и его рука блуждала между моих ног, а пальцы внутри. Не скажу, что мне не нравилось, нет. Я кончала на его пальцы, чувствуя, что растекаюсь лужицей, но он всегда как бы заставлял, не слушая мои протесты.

Я говорила «нет», твердила, бывало, даже умоляла «Не здесь. Не в подъезде. Не в гаражах. Не на лавочке в парке», но он не слушал.

– Лиз, ты же не хочешь, чтобы я тебе изменял.

Я с содроганием думала об изменах. Я бы попросту не выдержала, если бы увидела его в объятьях другой, это бы меня убило, но если он думал, что его активные действия не вызовут подозрений, то все было наоборот. Я стала больше присматриваться к нему. Уже знала, что ему недостаточно того, что я даю… Не достаточно целовать меня, прижимать, трогать, он хотел секса. От этого я ревновала… Ревность потихоньку разрушала меня. Я стала более нервной, нетерпеливой, принюхивалась к нему, а если видела какой-то посторонний волос на его кофте, думала, а не изменил ли он мне с его обладателем, и пока я выискивала следы, причины, сама же подпускала его все ближе к своему телу.

Упустила момент, когда все зашло слишком далеко.

Моих родителей не было дома, а мы были одни, сначала мы просто смотрели кино и пили чай, а после, когда мама постучалась в дверь и сказала, что они уходят, Игорь начал меня целовать. Я не противилась ему, ни одной ласке, даже тому, что он, приспустил мои трусики, дабы гладить меня беспрепятственно.

Сказал, чтобы я перевернулась на живот, так как ему будет так удобней. Я согласилась, пока он мял попу, теребил чувствительный комочек между ног, но затем я услышала звук расстегиваемого ремня и тут же почувствовала его горячий член, прижимающийся к моей попе. Это отрезвило. Да, объятья, даже минет, да, но не секс. Я его не хотела даже с ним. Это был какой-то первородный страх первого раза.

– Нет, Игорь, – оттолкнула его от себя, поднимая свои штаны вместе с трусиками вверх.

Конец ознакомительного фрагмента.