Шрифт:
Я медленно брела по мрачной серой дороге, не видя ничего из того, что происходит вокруг. Ночная жизнь небольшого городка светилась многочисленными неоновыми вывесками и заполняла пространство привычными звуками. Совсем рядом с шумом проносились вечно куда-то спешащие иномарки. Но мне было все равно, где я и видит ли меня кто-нибудь. Как и все равно на внезапно начавшийся проливной дождь, тяжелыми каплями падающий мне на плечи и еще больше придавливающий к земле. И если вдруг асфальт подо мной разверзнется, обнажив свое огненное чрево, и будет адским пламенем обжигать мои забытые за спиной крылья, которые уже не помогали летать, я все равно не смогу обратить на это никакого внимания. А все потому,
Раньше я могла часами слушать стук ночного дождя, тихо прижавшись к холодному окну, зная, что там, за моей спиной, небрежно смята наша теплая постель. Улыбаясь ночному небу и наблюдая за падающей звездой, я всегда молча благодарила Бога за то, что он у меня есть. Каждый день я ходила в храм, ставила свечу и, долго стоя перед горящей, умоляла небеса не отбирать самое ценное, последнее, что у меня осталось – его. И в новогоднюю ночь существовало лишь одно желание – чтобы он был счастлив. И не было ничего важнее этого. Я летала рядом с ним, я мечтала рядом с ним. Я жила! А сейчас… Где они, мои крылья? В своем адском отчаянии хотелось только одного. Разок, хотя бы один, увидеть его все еще живые глаза и улыбку, которую я так люблю. И больше в моей жизни ничего не имело значения.
Я шла к мосту, шла, чтобы шагнуть вниз. Я так хотела к нему, туда, где существовали наши страстные объятья, всеобъемлющее счастье и вечная любовь.
Капли холодного дождя смешивались с моими горячими слезами. Нет. Я не боялась умереть, я молила Бога, чтобы это случилось как можно скорее. Мечтала о том, как буду искать его на небесах, надеясь, что свет, который где-то там, в конце туннеля, осветит мне дорогу к нему.
Совсем рядом ударила молния, и страшный гром заставил вздрогнуть. Мокрые, спутанные от дождя волосы лезли в глаза, и я уже ничего не разбирала впереди за непроглядной стеной все более разыгрывающейся грозы.
«Значит, именно здесь я пройду этот путь к тебе, мой любимый». Я закрыла глаза и вздохнула с облегчением. Неужели правда, что осталось совсем чуть-чуть и раздирающая меня страшная боль уже скоро навсегда покинет бренное тело? Всего лишь шаг, и боли нет. Я засмеялась и, взявшись за перила, посмотрела вниз. Там, где-то далеко внизу, манила свободой пучина черной воды. Господи, как же я мечтала об этом.
Ветер бил в лицо, и длинные волосы от сумасшедших порывов белым покрывалом летали за напряженной спиной. Тонкое платье прилипло, будто вторая кожа, но я не замечала этого. Закусив в нетерпении губу, я быстро перелезла через ограждение, закрыла глаза и как воочию увидела глаза Славы. Он как-то грустно смотрел на меня.
– Ну что ты так смотришь? – крикнула я ему. – Я не могу без тебя! Я не буду жить без тебя! – заорала я в небеса и бросилась в черную манящую бездну…
Со Славой мы познакомились несколько лет назад. И с ним у меня были связаны самые счастливые и самые горькие воспоминания.
Квартира, в которой счастливо прошло мое детство и где всю жизнь прожили мои родители до рокового дня, когда страшная автомобильная авария унесла в одночасье их жизни, загорелась в три часа ночи. В то время я работала в больнице врачом неотложной помощи и, приходя с работы, частенько валилась с ног, забывая иногда даже раздеться. Тот вечер не был исключением. Придя с работы и едва успев проглотить наскоро приготовленный бутерброд, я мгновенно уснула. А проснулась от звука разбившегося в спальне окна. Я сразу почувствовала, как голова раскалывается от жуткой боли, а глаза щиплет от едкого дыма. Надрывно закашляв, я испугалась, что вместе с кашлем лишаюсь последних сил на следующий
– Не переживайте. – Рядом присел мужчина в форме пожарника. – Главное, вы живы. Остальное – неважно.
Он положил на мое плечо крепкую руку. А я смотрела на его красивое в саже лицо, не в силах отвести взгляд.
– Это вы меня спасли? – Ответ мне был и не нужен. Я и так уже это поняла. – Спасибо! Спасибо вам большое!
Глаза вновь защипало от дыма, превращая в расплывчатое облако видение передо мной. Слезы толстой линзой стояли в них, словно давно немытое стекло. И сквозь эту призму я смотрела на языки пламени, пожирающие все на своем пути.
Я так и не поняла потом, куда он пропал. Мой герой. Он растворился из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Впереди замаячил долгий период восстановления документов, беготни по инстанциям и сбора документов для получения субсидий, судебные тяжбы с алкоголиком-соседом, оказавшимся виновником пожара. Только спустя полгода моя жизнь понемногу начала входить в то же русло, в котором была до пожара. Но мой герой все же не выходил из головы. А я, как настоящий романтик, перечитавший за свою жизнь энное количество романов, точно знала – это он. Герой моего романа. Девчонки с работы улыбались, а за спиной качали головами и называли чокнутой, а я продолжала высматривать его из кафе, где мы обедали, из окна своей кухни или спальни, сидя на подоконнике, встречая розовые рассветы и мечтая о нем. Только спустя полгода он вновь появился в моей скучной и однообразной жизни. Но совсем не так, как я себе это рисовала в воображении.
В ту ночь было мое очередное ночное дежурство, когда поступил вызов в неотложку. Сразу создалось впечатление, что звонивший был сильно пьян. Таких вызовов за мою карьерную жизнь в больнице была тьма тьмущая, и по большому счету все они были «пустышками». Покидать теплые стены больницы, где вкусно пахло только что сваренным кофе, совершенно не хотелось, об этом Наташка и Миша, мои лучшие друзья и по совместительству коллеги, не переставали переговариваться, пока мы ехали в парковую зону, где предварительно был обнаружен мужчина без сознания.
Прибыв на место в первом часу ночи и осмотрев весь парк, мы смогли, наконец, констатировать факт, что приехали зря – никого здесь нет. Спустя двадцать минут потраченного впустую времени мы возвращались к машине под трехэтажный мат Миши. В ту же минуту Наташка вдруг дернула меня за рукав куртки:
– Смотри, что это? Похоже, ботинок… О, черт! Маринка, сюда! Быстрей! Миша, тащи сумку! Быстро, быстро! Да шевелитесь же вы! – крикнула Наташка, уже протискивая свое крупное тело сквозь колючие кусты к обладателю ботинка.
Но Мишка и без слов уже открывал сумку с медикаментами, второй рукой он помогал Наташке раздвигать колючие ветки. А я суетливо бегала вокруг них, зажимая фонарик в руке.
Полностью скрывшись в кустарнике, Наташа наскоро осмотрела мужчину.
– Пульс есть, – послышался оттуда ее хриплый голос.
Я мялась с ноги на ногу, освещая мрачное пространство густых ветвей, не имея возможности быть более полезной.
– Миша, неси носилки. Марина, свети вот сюда. Левее. Да, сюда.
Парк в позднее время был безлюден. Слышно было только, как ветер играет с опадающими листьями деревьев, да шорох объемных Наташкиных форм в кустах. Вернулся Миша с носилками и положил их в непосредственной близости от пострадавшего. Наташа, вся исцарапавшись, задом вылезла из кустов и констатировала: